102-летняя участница войны Полина Туктарова. Выжила в пламени Сталинграда

Участнице Великой Отечественной войны Полине Григорьевне Туктаровой 102 года, она родилась и выросла в Уфе. 10 мая 1942 года девятнадцатилетняя Полина вместе с другими комсомолками первого девичьего эшелона добровольцем отправилась на Сталинградский фронт. О событиях того времени Полина Григорьевна рассказала газете «Ветеран Башкортостана».

– Полина Григорьевна, помните, как вас провожали на фронт?

– Нас собрали в уфимской школе №3, там мы приняли присягу и строем отправились на вокзал. Мы были бодрыми, оптимистично настроенными, пели песни. А родственники, которые шагали по тротуару, вытирали слезы. На вокзале нас погрузили в товарные вагоны, не сказали, куда отправляют. Только в пути мы узнали, что едем в Сталинград.

– Что вы увидели, когда прибыли на место?

– Первое, что бросилось в глаза, – статуи танцующих детей на привокзальной площади. Меня определили в зенитно-артиллерийский полк. Я попала на волжский остров Сарпинский: он был залит водой, передвигались на лодках. Меня обучили работе с дальномером – орудием, которое определяет расстояние до самолетов и танков.

Сначала боев не было. Мы даже погуляли по городу, в зверинце побывали. А потом… 23 августа 1942 года город начали бомбить. Это были очень тяжелые дни. Я передавала данные о вражеских самолетах, а когда они летели тучей, стреляли по ним прямой наводкой. Город превратился в руины.

Мы, девушки, подносили снаряды, помогали раненым. Военфельдшер Рая Нарыжная перевязывала раненых в маленькой бане. Когда прорвались  немцы, она отказалась сдаться – и погибла вместе с другими бойцами.

С 13 на 14 октября нашу батарею переправили на Зайцевский остров. Он находился напротив Тракторного завода, а там уже были немцы. Нас начали бомбить, многие погибли. Погиб и командир отделения Владимир Иванов из Ульяновска, и старший стереоскопист Гимаев… Я уцелела.

В ту ночь я помогала перевозить раненых. Помню одного паренька по фамилии Никулин – курсанта Горьковского зенитно-артиллерийского училища. Он был без сознания, ранен в ноги. Я взяла у него фотокарточку, чтобы сообщить родным, но так и не нашла адреса. Карточку я храню до сих пор. После войны пыталась разыскать его родителей через газету «Красная звезда», но так и не сложилось.

– Какой день в Сталинграде стал для вас самым тяжелым?

– Когда нас, оставшихся в живых, на рыбацких лодках переправили на другой берег Волги – на опустевший хутор Скудри. Жители оттуда уехали. Мы, девушки, нашли заброшенную летнюю кухню, отыскали немного муки и на печке, что стояла посреди двора, принялись готовить клецки.

В это время на нас спикировали три «Юнкерса». Мы бросились врассыпную: кто под поленницу, кто куда. Я заскочила в баню – и тут удар. Очнулась и увидела, что на пороге бани лежит, вся синяя, Аня Жилина, ее убило взрывной волной. Во дворе кричат другие девушки – раненые в руки, ноги. Я бросилась им помогать. Маше Никитюк, моей подруге из Буздяка, оторвало руку вместе с плечом. Ей помощь уже не потребовалась…

Я всё думала: что же дальше делать? Смотрю, едет подвода, а в ней военфельдшер. Погрузили девочек на телегу, поехали в госпиталь. А что такое полевой госпиталь? Это брезентовая палатка, вокруг которой лежат раненые – кто на носилках, кто на земле. Ждут, когда их возьмут на операционный стол. Стоны, крики… Военврач увидел меня, стал отчитывать: «Вы почему правила не соблюдали? Зачем кучковались? Это непозволительно!» А я так потрясена была. Плакала, конечно. Он увидел, как я расстроена, смягчился: «Успокойся, полежи на нарах, отдохни». А я вышла из землянки и побрела туда, где это случилось. Смотрю – а воронки уже закапывают. Там Аню и Машу и похоронили.

Мы с Верой Серовой, девушкой из Минска, нашли пулеметное гнездо и несколько дней там ночевали. Спали под открытым небом. В землянке-то хоть накаты есть деревянные, а пулеметное гнездо – обычная яма. Потом нас перевели в другую батарею.

– Вам довелось воевать в Крыму. Что вы вспоминаете об этом?

– В феврале 1944 года нас направили освобождать Крым. Мы оказались на севере Керченского пролива – на косе Чушка. А напротив, на горе Митридат, стояли немецкие орудия «Фердинанды», из которых нас обстреливали. Мы для немцев были как на ладони. Открывали встречный огонь. Прикрывали высадку десанта, вели бои с воздушным противником.

Когда Керчь освободили, мы оказались в числе тех, кто обеспечивал безопасность Ялтинской конференции, в которой участвовали Сталин, Рузвельт и Черчилль. Наша батарея стояла возле Ливадийского дворца. Небо было защищено.

– Как вы узнали о Дне Победы?

– Я с девчатами находилась в большой землянке. Кто-то заскочил туда, крикнул: «Победа!» Конечно, все обрадовались, начали обниматься. Но к тому времени все уже понимали, что война заканчивается. Мы выжили.

Беседовала Светлана Беллендир.

Опубликовано в газете «Ветеран Башкортостана» №3 (199) март 2025 года.

СПРАВКА

В 1945 году Полина Григорьевна вернулась в Уфу. Работала диспетчером на заводе «Электроаппарат», потом инструктором в райкоме партии.

После окончания Всесоюзного юридического института стала начальником финансово-сбытового отдела, позже – юрисконсультом. Создала счастливую семью с Узбеком Туктаровым – тоже участником Великой Отечественной войны. Супруги воспитали двух дочерей. Светлана Узбековна – врач, кандидат медицинских наук, Лилия Узбековна – преподаватель русского языка и литературы. Радуют Полину Григорьевну внуки и правнук. В числе наград Полины Григорьевны – орден Отечественной войны II степени, медали «За оборону Сталинграда», «За победу над Германией».

 

***