«Говоря о людях, своим трудом ковавших Великую Победу, мы помним о фронтовых художниках, чьи работы – произведения изобразительного искусства, созданные в годы Великой Отечественной войны – представляют собой ценности бесспорные, не теряющие актуальности, сохраняющие, а чаще всего и приобретающие со временем все большее воспитательное и эстетическое значение.
Один из таких художников фронтовой печати – Наум Моисеевич Лисогорский, в арсенале которого были и деморализующая врага острая политическая ирония, и гневная разящая карикатура: своим творчеством он вел прицельный и беспощадный огонь по фашизму грозным оружием боевой наступательной сатиры…»

«…Но один вражеский самолёт, как голодный коршун, летая вокруг, преследовал раненых танкистов и сбрасывал на них бомбы. Недалеко от них стояла пара старых берёз. Тамимдар, опираясь на здоровую левую руку, двигался в сторону берёз. Во время первого круга бомба упала на левую сторону, где лежали двое танкистов, во время второго круга – на правую сторону. Во время третьего круга вдруг всё вокруг стало темно – Тамимдар потерял сознание. Очнувшись, он понял, что его засыпало землёй. Ему удалось вылезти, подползти к берёзам. Санитары, подбирающие раненых после боя, поспешили ему на помощь. А на том месте, где лежали его боевые товарищи, образовалась большая яма. О паре берёз, которые спасли ему жизнь, он помнил всю жизнь и на даче в их честь посадил пару берёз. Удивительно то, что эти две березки впоследствии соединились, срослись и выросли как единое целое…»

Бои были кровопролитные с большими потерями. Еды почти не было. В сутки получали по столовой ложке моченых сухарей. Табака не было, курили что придется. В одном из боев в октябре 1942 года дедушка был тяжело ранен в грудь. Пуля прошла насквозь и вылетела из спины. С поля боя выносили его товарищи…

Зиннур, статный, красивый, в новой форме лейтенанта, показался другу самым  симпатичным среди всех. Они крепко обнялись, как самые близкие   люди, и  коротко перекинулись словами. Зиннур так торопился,   что решили встретиться на обратном пути. Но этому не суждено было случиться:  тяжелый танк, в котором находился Зиннур, был подбит,  и он заживо сгорел. Как горько было Муллагали потерять друга – земляка, с которым вместе  выросли на одной улице! Оказалось, он уже один раз спасся из горевшего танка, но этот случай оказался роковым.

«Был сильный минометный огонь, связь полка с батальоном была прервана, — рассказывает ветеран. — Брали в руки провода и шли восстанавливать. Не успел я с другом еще дотянуть связь до своего соединения, как закружил в небе «мессер», стреляя в нас. Во время третьего захода истребителя решили мы, солдаты, схитрить, побросали оружие, притворились мертвыми, и вражеский самолет улетел». Особенно трудно было солдату зимой. Иван Васильевич рассказывал, как долго пришлось стоять на передовой, а затем по льду переходить Дон, как от мороза распухли ноги в тонких валенках.

Зимы в те годы были очень суровые, морозы доходили до -40°. Шинели, валенки, фуфайки сушили редко, поэтому от мороза они застывали… Дедушка вспоминал эпизод, когда во время наступления солдатам посчастливилось попасть в теплый дом, где была натоплена печка. Солдаты торопились высушиться, в их числе был и дедушка. Они закинули валенки на печку, повесили верхнюю одежду и легли спать. Утром дедушка нашел свои валенки в большом казане, наполненном водой. Пришлось выплеснуть воду из валенок и натянуть их абсолютно мокрыми. Суставы ныли от боли, приходилось терпеть и идти вперед.

В одном из боев отец был сражен снайперской разрывной пулей. Пуля, пробив Гвардейский значок, разворотила правую грудь. Спустя годы он вспоминал: очнувшись, увидел на небе ангелов, подумал, что уже в раю. Оказалось, что всех раненных сносили в ближайший католический костел, на потолке он их и увидел, подумав, что уже на небесах. Несмотря на такое ранение, отец упросил командование госпиталя направить его для дальнейшего лечения поближе к маминому месту службы. Эвакогоспиталь, где мама была, располагался в Башкирии, ст. Раевская…

«…В 1942 году мне исполнилось 14 лет. Я пришла на работу в артель «9 января». Она располагалась по улице Советской на углу улиц Кирова и Зенцова. Сейчас здесь находится магазин «Газовик». В этом здании был один из цехов артели. Я проработала два месяца: ноябрь и декабрь 1942 года. Секретарь комсомольской организации артели Зина Дашкевич записала меня с подругой на ёлку. Нас снова отправили в школу, уволив из артели. Но мы недолго походили в школу. Жили трудно. В артели работал друг папы, и он помог нам снова устроиться на работу. 12 лет я проработала в артели. Мы шили маскировочные сетки для армии. Потом меня отправили на курсы портних, и я выучилась шить на машинке. Шила солдатское бельё…»

«…Было много боев, потерь становилось все больше, но мы все дальше и дальше гнали врага. В одном из боев в Германии нас ожесточенно встретили. У противника были хорошие укрепления. На нашу атаку они отвечали контратакой. Мы часто теряли связь. В один их своих выходов я столкнулся с врагом, тот тоже восстанавливал связь. В той схватке я вышел победителем. Скрутив врага его же кабелем, я одновременно обесточил связь противника. Это спасло немало жизней наших солдат. Берлин мы взяли, было тяжело, но мы справились. После войны мне вручили медаль «За взятие Берлина» и орден Отечественной войны….»