Летчик-испытатель, космонавт-испытатель Урал Султанов: «Достижения космонавтики нам помогают ежедневно»

Опубликовано в газете «Ветеран Башкортостана» №1 (40) январь 2012 года

«Достижения космонавтики нам помогают ежедневно . Только мы привыкли к ним и поэтому не замечаем», – утверждает заслуженный летчик-испытатель, космонавт-испытатель Урал Назибович Султанов.

В ЧЕМ ПРИЧИНА КОСМИЧЕСКИХ НЕУДАЧ?

– Урал Назибович, несмотря на то, что 2011-й был назван Годом космонавтики, в России отрасль преследовали неудачи: терялись и падали спутники, разбился грузовой корабль «Прогресс»… По вашему мнению, с чем это связано?

– Это очень серьезный вопрос: нужно расследовать не только факты неудачных пусков, но и состояние всей космической отрасли вместе с другими сторонами жизни в нашей стране. Году можно присвоить какой угодно статус (олимпийский, юбилейный, перестроечный и т.д.), но объективные законы существуют независимо от этого. Готовиться к полету необходимо в любом случае. Иначе напрашивается вопрос: а что, в другие года можно расслабиться?

– Каковы же причины неудач?

– Как и в авиации, цепочка здесь складывается из многих звеньев. Если нет достаточного финансирования, то недоделки в одной области повлияют на нормальную работу всей системы. Руководители должны организовать преодоление этих проблем. Возможно, нет хорошо подготовленных специалистов, а профессионалы разбежались.

Я думаю, вы сами знаете, как много отлично подготовленных людей работают не там, где их способности могли бы приносить пользу. При этом полетов стало больше, чем в прежние годы, а ведь готовят их люди. Как сделать, чтобы не проскочила ошибка? Надо поддерживать высокий уровень качества работы, вне зависимости от того, как называется год.

– Можно предвидеть ошибки?

– Люди – не боги, вовремя заметить оплошность могут не всегда. Даже США (с хорошо подготовленными специалистами, организацией, технологией) и то потеряли два многоразовых космических корабля с экипажами. Хотя, конечно, это не оправдание. Нельзя говорить, что это нормально.

– Что же нужно делать, чтобы избежать крупных проблем?

– Думаю, этот вопрос должен быть адресован даже не руководству «Роскосмоса», а президенту страны. Возможностей главы «Роскосмоса» тут недостаточно – он может лишь на короткое время устранить проблему, но ликвидировать ее и поддерживать работу всей системы ему вряд ли под силу. Если бы сохранилась преемственность поколений, передача опыта, велась постоянная работа по созданию нормальных условий для привлечения талантливых людей, полагаю, неудач было бы меньше.

– Некоторые наши сограждане сомневаются: «А нужен ли этот космос? Может, стране лучше потратить средства на оборону или образование?» Что вы им можете ответить?

– Пусть сограждане, которые сомневаются, подумают о том, в каком мире они живут. Вспомнят, что сейчас, благодаря развитию космонавтики, люди могут узнавать погоду на несколько дней вперед, пользоваться телефонной связью в безлюдном месте, прогнозировать урожай, смотреть программы по спутниковому телевидению… Это далеко не все! Достижения космической отрасли помогают нам ежедневно, просто мы их не замечаем. И пусть особо сомневающиеся товарищи расскажут нам, как можно создать противоракетную оборону, не зная, что и как может ударить из космоса. Конечно, космонавтика требует средств. Вот здесь и требуется дальновидность мудрецов нашей страны – они должны решить, как выделить финансы для космических исследований, не забывая при этом другие области.

 

В ПОЛЕТЕ МОГУТ ВОЗНИКНУТЬ ОСОБЫЕ СЛУЧАИ

– Ваш отец, Назиб Биктимерович Султанов, был летчиком-истребителем, фронтовиком. Что он рассказывал про войну?

– Отец о войне рассказывал немного. Но запомнился один случай, когда он, выполняя задание на По-2, был атакован «Мессершмиттом» (Ме-109). У По-2 скорости малые, соответственно радиусы на разворотах гораздо меньше, чем у боевого «Мессершмита», и отцу удавалось уходить из-под атак. Он снижался над лесом до предельно малых высот, и наконец летчик Ме-109, попав в просеку, врезался в землю. Так отец смог увеличить счет сбитым самолетам и даже не израсходовал боеприпасы.

– Значит, вы приняли решение пойти по стопам отца?

– Скажу так: решение стать летчиком-истребителем созрело самостоятельно. Желание пилотировать самолеты этого прекрасного рода авиации возникло, наверное, на второй день после образования Земли – точной даты не помню. Много было факторов, которые повлияли на мое стремление управлять истребителями: и книги, и фильмы, и разговоры, и реальные самолеты, и еще что-то научно необъяснимое…

– Любому человеку присущ инстинкт самосохранения. Не жалели ли вы иной раз о том, что выбрали эту опасную профессию?

– Да, чувство самосохранения у меня, как у всех нормальных людей, имеется. Им надо управлять, чтобы сохранить способность соображать и действовать разумно. Оно помогает быть более внимательным, серьезнее сосредотачиваться на качественном выполнении задания в полете. Это хороший способ управлять чувством страха.

И еще. Если человек все время думает о страхе, и он преобладает над всем остальным, лучше с летной профессией не связываться. В полете могут возникнуть особые случаи, а к ним надо готовиться на земле, причем и профессионально, и психологически. Не стоит плеваться через левое плечо, полагаясь только на везение, – слюней не хватит. Мне очень страшно не было. Ни разу не жалел, что у меня такая профессия. И сейчас счастлив, что мне повезло заниматься тем, чем я хотел.

Конечно, специальность летчика-испытателя, тем более связанная с испытаниями в космосе, не самая простая. Но она интересна, требует знаний и опыта, уверенности, что ты не слабый.

– Не подорвали ли перегрузки здоровье?

– Когда работа по душе, риск подорвать здоровье уходит на задний план. Пока дышу, а далее посмотрим.

О ВНЕЗЕМНЫХ ЦИВИЛИЗАЦИЯХ НЕ ЗАДУМЫВАЮСЬ

– Вы отрабатывали систему ручного управления пилотируемым космическим комплексом «Буран». Ощущали особый груз ответственности во время выполнения этой работы?

– Конечно, ответственность ощущалась, но не до такой степени, что тряслись уши и клацали зубы. Мы же, летчики, понимаем, что любой полет – дело серьезное. Я все внимание сосредотачивал на качестве выполнения задания, так что излишнего, мешающего работать, чувства ответственности не было. А опыт набирался в предыдущие годы, когда я был курсантом и военным летчиком- инструктором в Харьковском высшем военном авиационном училище летчиков.

– Вы не раз демонстрировали фигуры высшего пилотажа…

– Да, пилотаж (обычно слово «высший» мы опускаем) на предельно малых высотах очень нужен, он требует хорошей, методически грамотной летной и психологической подготовки. Не все ее придерживаются и попадаются на собственных ошибках или недостаточно продуманной методике. Психологическая подготовка также не всем дается, а ведь любая оплошность (недочет в пилотировании, неуверенность или, напротив, излишняя самоуверенность) приводит к тому, что ошибаться больше никогда не придется.

– А в обычной жизни вы любите экстрим? Может быть, катаетесь на горных лыжах или занимаетесь подводным плаванием?

– Честно говоря, не задумывался, что этому виду летной подготовки можно приклеить слово «экстрим». Я занимался разными видами спорта и получалось неплохо, так как включали в сборные команды и Суворовского военного училища, и полка. Но это только помогало поддерживать спортивную форму – у меня не было цели стать спортсменом. Горные лыжи на уровне доморощенного любителя освоил практически мгновенно, как только надел ботинки и пристегнул крепления, потому что кататься с гор в родном Альшеевском районе я начал одновременно с тем, как научился ходить и говорить.

Я всегда больше тянулся к манере скоростного спуска. Сейчас, в возрасте 63 лет, полагаю, гонять с гор со скоростью ступы бабы-Яги мне ни к чему. Лучше поплавать в бассейне, давая позвоночнику отдыхать, так как при больших перегрузках ему всерьез доставалось.

– Многие авторитетные ученые убеждены в существовании внеземных цивилизаций. А вы верите в это или считаете выдумкой писателей-фантастов?

– И пусть эти авторитетные ученые остаются при своих убеждениях, а главное – продолжают исследовать Вселенную. Мне очень интересно ее происхождение, процесс развития – я на эту тему с удовольствием смотрю документальные фильмы, изучаю информацию в Интернете. А есть ли в таком невообразимо огромном пространстве другие цивилизации или их нет, я не задумываюсь. Когда увидим, тогда и узнаем.

В АРМИИ НЕ УГОВАРИВАЮТ

– Вы были летчиком-инструктором, в том числе обучали известных французских космонавтов: Жан-Лу Кретьена и других. Нравится ли вам выступать в роли педагога?

– При выпуске из Харьковского высшего военного авиационного училища летчиков в 1971 году я был назначен летчиком-инструктором 810 УБ истребительного авиаполка, базировавшегося в Чугуеве Харьковской области. Там я прослужил до поступления в Школу летчиков-испытателей Министерства авиационной промышлености СССР. Так что опыт инструкторский у меня был. Конечно, мне больше хотелось самому поработать в небе, но раз я нужен был именно как летчик-инструктор, то занялся этим трудом, тем более что в армии приказывают, а не уговаривают. Но обучать курсанта и опытного летчика – это два разных процесса. Генерал Жан-Лу Кретьен, летчик-испытатель Ги Мито Муруа, Жан-Пьер Эньере – это прекрасные, опытные летчики, и я наслаждался их умением пилотировать.

Мне и в 90-х годах довелось обучать слушателей Школы летчиков-испытателей, и это тоже совсем другая работа.

– Урал Назибович, сейчас вы скучаете по небу? Хотели бы вновь управлять самолетом?

– Мое отношение к лучшей в мире профессии «летчик-испытатель», тем более с квалификацией «космонавт-испытатель», самое уважительное. Но время идет, я старею, и какими бы ни были мои желания, надо соизмерять их с возможностями. Можно и в 55-65 лет числиться в летчиках, летающих на истребителях (я таких знал) и иметь звонкое имя. Но лучше ненавязчиво передавать опыт, чем споткнуться на своей ошибке, после которой укажут на выход.

Это разумный подход к реальности. Я не склонен рыдать по несуществующей мечте вернуться к пилотированию. Хотя каждое мгновение ловлю себя на том, что многое крепко застряло в голове, мышцах, рефлексах – слетал бы без проблем. А качество подчистил бы в следующем полете.

 

Светлана Беллендир.

Опубликовано в газете «Ветеран Башкортостана» №1 (40) январь 2012 года

Фото из архива Урала Султанова.

СПРАВКА

Урал Султанов родился 18 ноября 1948 года в селе Никифарово Альшеевского района. Заслуженный летчик-испытатель России. С 1985 по 1987 год проходил общекосмическую подготовку в ЦПК им. Ю.А. Гагарина, получил квалификацию «космонавт-испытатель». С 1987 года проходил подготовку по программе «Буран», в ходе которой отрабатывал системы ручного управления и автоматической посадки. Однако из-за изменений в стране программа «Буран» была свернута. Урал Султанов установил 10 мировых авиационных рекордов. Награжден медалями. Живет в городе Жуковском Московской области.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.