Михаил Румянцев. В Ираке готовил самолеты к боевым вылетам
15 февраля отмечается День памяти о россиянах, исполнявших служебный долг за пределами Отечества. Наши земляки служили не только в Афганистане, но и в Корее, Вьетнаме, Афганистане, Сирии, Египте, Мозамбике, Венгрии и других странах. Подполковник Михаил Иванович Румянцев, заместитель председателя Шаранского районного совета ветеранов и председатель районного Комитета ветеранов военной службы, поделился воспоминаниями об службе в Ираке.
– Михаил Иванович, как началась ваша служба в Ираке?
– Окончив Пермское военное авиационное техническое училище, я служил недалеко от Тбилиси. Был женат, подрастала дочь Лена. Когда меня начали готовить к командировке за границу, все досконально проверяли: благонадежность, состояние здоровья, родственников… Только через три года я убыл с семьей в Республику Ирак, заняв должность военного специалиста при начальнике группы авиационного вооружения самолетов МИГ- 24 БН.
– Как была устроена жизнь?
– Мы жили в коттеджах на бывшей английской базе, рыбачили на реке Евфрат. Иракцы относились к нам хорошо, показывали достопримечательности. Мы посетили города, где похоронены шиитские святые, побывали в древнем Вавилоне. В те годы в Ираке было много советских специалистов: гражданские строили заводы, электростанции, водохранилища, а военные обучали иракских военнослужащих.
Через два года меня направили на вышестоящую должность в азербайджанский город Кировабад. Позже окончил Киевское высшее военное авиационное инженерное училище. Родился сын Саша. Все шло хорошо. А в мае 1984 года меня вызвали в штаб армии и предложили срочно убыть в Республику Ирак, но уже без семьи.
– Из-за каких событий это случилось?
– Советский Союз участвовал в Ирано-Иракской войне на стороне Ирака. Это не афишировалось, все было засекречено. Война началась в 1980 году с согласия США за передел границы, за нефтяные залежи. В 1984 году иранские войска прорвали оборону Ирака и двинулись к шиитским святым городам. Иракское руководство обратилось с просьбой о помощи к советскому правительству. В Москве решили направить в командировку уже проверенных военнослужащих. Так я попал на авиационную базу Аль Бакр. Обучал летный, инженерно-технический состав, готовил самолеты к боевым вылетам: подвешивал бомбы, ракеты, реактивные снаряды… Словом, выполнял такие же работы, какие выполняют наши военные специалисты на базе Хмеймим в Сирии. И так – три года, без выходных, с одним только отпуском. Побывал во многих городах Ирака, от Басры до Курдистана
– Сложные были условия?
– Было тяжело: территория огорожена колючей проволокой, по периметру канал, заполненный водой. База находилась в семидесяти километрах от линии фронта. Частые обстрелы, налеты авиации, постоянный контроль местных особистов. Страшная жара, песчаные бури. Но все же супруга Людмила сумела дважды побывать в Ираке. Она приезжала во время религиозных праздников, когда прекращались боевые действия.
– Как воевали иракские летчики?
– Очень хорошо! Благодаря нашим самолетам иракская армия победила в войне, которая продолжалась восемь лет. Она закончилась в 1988 году, потери были огромные. Многие были против войны, но большинство жителей Ирака добровольно отдавали фронту деньги и драгоценности. Интересно, что иракское телевидение часто показывало старые советские военные фильмы, такие как «В бой идут одни «старики».
Иракская армия была сильной, отлично вооруженной. С согласия США Саддам Хусейн решил вернуть в свои границы Кувейт. Но американцы предали Саддама и напали на Ирак, а армия не оказала должного сопротивления. Видимо, была какая-то договоренность.
– Судьба Хусейна сложилась трагически…
– Я не верю, что Саддам был повешен. Не тот он человек, чтобы так бесславно погибнуть. Это умный, волевой, прагматичный руководитель – и очень богатый. У него было много двойников. Я дважды видел Саддама Хусейна. Первый раз, очень близко, в 1976 году, когда он был вице-президентом Ирака, и в 1984-м, когда Саддам (или его двойник) был на военной базе. Он часто вручал награды иракским военным, но жестоко карал подчиненных за поражения на фронтах.
– Вам вспоминается не только служба в Ираке, но и армяно-азербайджанский конфликт.
– Это было самое страшное, что может случиться в жизни. Сотни лет нации жили в мире и согласии, но определенные силы дали толчок к разрушению. Все началось с резни в Сумгаите, в Карабахе. Наши военные и прибывшие из Москвы внутренние войска старались предотвратить насилие, но им запретили применять оружие. В течение пяти лет я участвовал в стабилизации обстановки. Семья периодически уезжала в Шаран. Однажды я в очередной раз поехал в Тбилиси встречать семью. Самолет из Уфы прилетел позже и на автобус в Кировабад мы опоздали. Благодаря этому выжили – был теракт, тот автобус взорвался. Там, где погибли пассажиры, стоит памятник.
В 1991 году обстановка стала еще тяжелее. Из Кировабада выгоняли армян, их квартиры помечали крестами. Как-то раз мы с женой были на аэродроме. Увидев, что над городом поднимается черный дым, поспешили к детям. На улицах горели костры и автомобили. Мимо нас промчался ЗИЛ, который тащил на тросе бюст маршала Баграмяна. Забежав во двор, мы увидели огромный костер и ревущую толпу, которая била окна в армянских квартирах, жгла мебель. Армянские семьи успели убежать. Боевик заявил нам: «Эй, военный, не бойся! Мы русских пока не трогаем!» Дома плакали дети. Оказывается, на нашей двери тоже начертили крест. После этого я срочно отправил семью в Шаран.
Когда попытались поджечь мою «Волгу», заработанную в Ираке, я продал ее начальнику ГАИ. Деньги положил на сберкнижку, с большим трудом перевел семье в Шаран, но они обесценились. Через год я решил приватизировать трехкомнатную квартиру в Кировабаде, чтобы потом обменять на российскую. Срочно выехал в Шаран, чтобы взять согласие семьи на приватизацию, и уже в Башкирии получил телеграмму от друзей, что квартира захвачена.
– Что вы увидели, когда вернулись?
– В подъезде валялись мои вещи, замки были уже новые. Я постучал, вышли вооруженные люди. Показал ордер на квартиру, оно они заявили: «Убирайся, если хочешь жить!» Никому не пожелаю испытать то, что я чувствовал возле своей квартиры, в которой с семьей прожил более десяти лет. В прокуратуре лишь посочувствовали. Никто не смог помочь.
Позже, уволившись из рядов Вооруженных Сил по состоянию здоровья, я вернулся в Шаран. Работал на руководящих должностях в коммунальном хозяйстве. Более десяти лет преподавал в ПУ-148.
– Вы и сейчас встречаетесь с молодежью?
– Да, мне ведь есть о чем рассказать. За время службы сменил десять гарнизонов, объездил весь Советский Союз. Был в Ираке, в Турции, на Кипре, встречался с интересными людьми. У меня хорошая семья, дочь Елена работает медсестрой, сын Александр трудится в газовом хозяйстве. У меня пять внучек, правнучка. Да, в конце службы пришлось испытать большие потрясения. Но я считаю, что жизнь удалась.
Подготовила Светлана Беллендир.
