Участницы комсомольского эшелона: «Через Сталинград покатилась наша дорога на Берлин»
10 мая 1942 года с уфимского железнодорожного вокзала на Сталинградский фронт отбыл первый девичий комсомольский эшелон. Более 3700 юных девушек-добровольцев отбывали в пекло войны. На призыв партии откликнулись комсомолки Уфимского, Стерлибашевского, Буздякского, Дюртюлинского и других районов Башкирии. Наши героини служили наравне с мужчинами, были медсестрами, прожектористками, зенитчицами, связистками…Многих уже нет в живых, но сохранились мемуары, дневники и письма.
Анастасия Ефимовна Вахрушева, боец батальона воздушно-наблюдательного оповещения и связи: «Город бомбили и днем, и ночью».
– Я была комсомолкой, очень инициативной девушкой, поэтому, когда началась война, вместе с подругами сразу отправилась в военкомат. Но в 1941 году призывали только медиков, и нас на фронт не взяли. Просьба была удовлетворена спустя год – пришла повестка из военкомата. В ней было указано: «Прибыть 9 мая 1942 года в Уфу на сборный пункт в школу №3 на улицу Пушкина».
С эшелоном я прибыла в Сталинград, меня определили в воздушно-наблюдательное оповещение и в связь (сокращённо – служба ВНОС). Мы вели наблюдение за самолётами противника и докладывали об их появлении в воздухе. Нас обучали этой премудрости – мы должны были знать технические и эксплуатационные качества как своих самолётов, так и самолётов противника.
Наш 103 батальон ВНОС находился за пределами Сталинграда в хуторе Большат. За город шли страшные силы бои – его бомбили днём и ночью.
2 февраля 1943 года Сталинград был очищен от врага, в освобождённом городе остался в целости только один дом.
22 февраля 1943 года нас, девушек из 103-го батальона, перевели в 69-й батальон, который направлялся в Брянск на 2-й Белорусский фронт. Я принимала участие в Орловско-Курском сражении, в боях на реке Дон была контужена взрывной волной. Мы освобождали Белоруссию, Польшу – так покатилась дорога на Берлин. Несмотря на усиленное сопротивление врага, сами немецкие жители – мирное население – нас встретили дружелюбно.
Екатерина Павловна Чернова, приборист зенитной артиллерии: «Вела свою полуторку по степным дорогам».
«Я отправилась на войну с первым комсомольским эшелоном. В Сталинграде была зачислена в 188-й отдельный зенитный дивизион. Провели с нами курс молодого бойца, сразу распределили по объектам. Меня отправили учиться на шофера. Не прошло и месяца, а я уже гоняла свою полуторку по степным дорогам.
28 июля 1942 года враг усиленно бомбил город. При очередном налёте немецкой авиации меня выбросило из кабины автомашины, я получила контузию и осколочное ранение кисти правой руки.
Меня направили саратовский эвакогоспиталь, лечили два месяца. Приговор врачей был однозначным: «Списать из армии и направить в тыл». Но я уговорила доктора не оставлять в сопровождающем документе запись о контузии, поэтому после выписки меня направили в 97-ю отдельную стрелковую бригаду секретарём военного трибунала. Эта работа оставила глубокий след в моей жизни.
Бои за Сталинград закончились, наше подразделение переименовали в 11-ю гвардейскую стрелковую бригаду. 26 февраля 1943 года меня наградили медалями «За боевые заслуги» и «За оборону Сталинграда».
Потом была должность старшего приёмщика 1599-ой почтовой станции полевой почты. Работа вроде будничная, но очень нужная для солдат. На передний край приходилось добираться по ночам на двуколке.
Я принимала участие в освобождении Курска, Киева, в форсировании Днепра, в освобождении Румынии Венгрии, Чехословакии.
Демобилизовалась в марте 1945 года. Сопровождала в Уфу раненого, поэтому день Победы встречала уже дома.
После войны много лет работала в органах МВД. На заслуженный отдых ушла в звании майора, а затем получила очередное звание подполковника.
Роза Булатовна Ахтямова, санинструктор, медсестра: «Фашистские варвары расстреляли палатки с ранеными»
В нашей семье было пятеро детей, родители учили деревенских ребят. Не забуду, как в долгие зимние вечера в сельском клубе они организовывали концерты. Мама пела, отец играл на скрипке, а мы, дети, – на тальянке. А летом спозаранку, когда еще сверкала роса, мы спешили на колхозные поля. Вечером возвращались в родную деревню Брик-Алге с песнями! И вдруг грянула война.
Отец и мои братья-близнецы ушли на фронт и с войны не вернулись. Педучилище в Белебее, в котором я училась, превратилось в военный госпиталь – туда прибывали раненые без рук, без ног. Днем я ухаживала за ранеными, а вечерами училась на медсестру. В 1942 году с комсомольским эшелоном я отправилась на фронт.
Наш 29-й медсанбат располагался в землянках, палатках, подвалах разбитых домов – в районе Тракторного завода, на одном из самых тяжелых участков Сталинградской обороны.
Раненые поступали потоком, появился сыпной тиф. Мы работали дни и ночи без сна и отдыха, часто без еды, под оглушающие разрывы снарядов. Фашисты сбрасывали тонны бомб за сутки. Сталинград горел. От копоти ничего не было видно – земля смешалась с небом.
В апреле 1943 года фашистские варвары расстреляли наши палатки, бросили в землянки гранаты. Тогда много погибло и раненых, и медперсонала. За операционным столом погиб хирург. Тогда была ранена и я.
В июне того же года, после госпиталя, меня направили санинструктором в 72-й отдельный наступательный тяжелый танковый полк. Под свистом пуль подползала я разбитым танкам и оказывала первую помощь раненым танкистам. Тащила их в укрытие, тушила пылающие комбинезоны. Иногда раненые умирали у меня на руках, и я закрывала им глаза. Многое я видела на военных дорогах: повешенных стариков и женщин, расстрелянных детей… Это были семьи партизан.
Наш танковый полк воевал на самых трудных направлениях при освобождении Киева, Харькова, Кривого Рога, Тернополя, Львова. Через перевалы Карпат мы дошли до самого Берлина. Несли большие потери. Войну я закончила 2 мая 1945 года в районе Прокиндорфа под Берлином – получила ранение в голову, лишилась левого глаза. Долго лечилась в Одессе, там встретила будущего мужа. Прожив 39 лет на Украине, вернулась в Уфу.
За участие в войне имею награды: орден Славы III степени, два ордена Отечественной войны I и II степени, медаль «За отвагу», «За освобождение Сталинграда» и юбилейные медали.
Антонина Ивановна Буренина, приборист зенитной артиллерии: «Мы носили свои косы в вещмешках».
В начале мая 1942 года вместе с другими девушками в эшелоне я ехала на фронт. Куда нас везут, мы не знали. Наконец прибыли в Сталинград, прошли короткий курс обучения. Мы были юными девчатами: огорчались от того, что нас коротко, под мальчиков, подстригли, и долго носили свои косы в вещмешках.
19 сентября 1942 года мы увидели, что небо Сталинграда закрыли вражеские самолеты – они бросали смертоносный груз на наши позиции. При очередном налете немецких самолетов прервалась связь батареи с командным пунктом, и телефонистка 12 батареи Зина Садинова бросилась восстанавливать ее под минометным огнем. И ей это удалось.
Горел город, рушились здания и в этом аду мы работали на приборе управления зенитным огнем (ПУАЗО-3). Однажды рядом разорвалась бомба, прибор перевернулся, пострадали девять девушек, которые его обслуживали. На войне в любой момент может настичь беда!
Во время боя нам приходилось три раза в сутки менять позицию. Казалось бы, это не так уж трудно. Но сложность была в том, что для каждого прибора и орудия мы выкапывали гнезда-укрытия. Копать каменистый грунт было мучительно, руки горели от боли, на ладонях вздувались мозоли. Но мы работали, помня о том, что девушки-разведчицы вообще не имели никакого укрытия: под непрерывным обстрелом они искали цель и передавали данные на командный пункт.
Горжусь тем, что наша батарея открыла счет сбитым самолетам. Бой шел иногда так долго, что стволы пушек накалялись докрасна, а чтобы не оглохнуть, приходилось раскрывать рот.
29 октября при очередном обстреле наших позиций меня ранило, а мою подругу Веру Устинову убило. За мою жизнь врачи боролись 8 месяцев. В госпитале я увидела знаменитого партизанского командира Ковпака – он приезжал навестить раненых партизан. Как они радовались его приезду! Смотрели на него влюбленными глазами.
После ранения я была признана нестроевой и направлена в 45-й артполк, который готовился к маршу. Путь был трудный, шли на Берлин через Брест и Варшаву, эти города были в руинах. Здесь я работала при штабе.
Бои за Берлин были жестокими – каждый прожитый день, как вечность. Ждали, ждали Победу! И вот 2 мая 1945 года все мы, покрытые пылью и гарью, услышали долгожданное слово «Победа». На следующий день я расписалась на Рейхстаге: «Победа! Мы из Уфы!»
В конце мая к нам прибыли девушки, угнанные в рабство с Украины. С содроганием мы слушали их рассказ о жизни в неволе, о жестокости немцев.
Домой, в Уфу, я вернулась только в октябре 1943-го. После войны 35 лет отработала в «Горгазе» старшим инженером, воспитала 4 сыновей и 2 дочерей. Награждена орденом Красной Звезды, орденом Отечественной войны II степени, многими медалями.
Екатерина Ивановна Карагичева (Лезова): санинструктор, комсорг: «Мама получила на меня похоронку»
В 1935 году меня приняли в комсомол. У меня будто крылья выросли! Когда началась война, я не сомневалась, что пойду на фронт, и в мае 1942 года оказалась в числе девушек из первого комсомольского эшелона.
Первое боевое крещение получила под Сталинградом. Наш отдельный батальон ВНОС занимал передовые позиции – мы докладывали о каждом прорвавшемся фашистском самолете. По звуку мы определяли тип самолета, курс, с каким грузом летит.
Осенью при бомбежке меня тяжело контузило, и я была отправлена в уфимский госпиталь. После лечении меня направили в 134-ю стрелковую бригаду санинструктором. И снова передовая: грохот разрывов, множество раненых. Ползала по земле, перебираясь от одного раненого к другому. Труднее всего было из-за отсутствия воды.
А между боями мы были еще и артистками: пели для раненых бойцов, танцевали.
В августе 1943 года при освобождении Смоленска я была ранена – после разрыва бомбы меня с головой засыпало землей. Без памяти я пролежала трое суток, совершенно случайно меня обнаружили проходившие мимо бойцы. Меня отправили в госпиталь в Москву, полгода врачи боролись за мою жизнь. А в это время в Уфе родители получили на меня похоронку.
Когда я поняла, что я выживу все-таки, решилась написать маме. И получила ответ: «Доченька, не поверю, пока не увижу тебя!» Полностью излечиться так и не удалось, комиссовали меня инвалидом. Награждена орденом Отечественной войны I степени, медалью «За оборону Сталинграда» и многими другими медалями.
После войны вышла замуж тоже за инвалида войны – он перенес 69 операций, были ампутированы ноги и частично пальцы рук. Я ухаживала за ним и растила двух дочерей. Было очень трудно, но я благодарна за поддержку коллегам из объединения «Башнефть».
Анна Григорьевна Михайлова, младший лейтенант медицинской службы, санинструктор: «Фашистский самолет преследовал нас»
– В мае 1942 года в составе первого комсомольского эшелона я отправилась на фронт. В Сталинграде наша часть охраняла тракторный завод, на котором во время войны делали танки. Немцы постоянно бомбили завод, кругом лежали мертвые люди, но, несмотря на то, что здание фактически превратилось в руины, завод продолжал работать. На его территории шел рукопашный бой. Мне приходилось ползать под обстрелом или бомбежкой, оказывая первую помощь тем, кто был жив, а другим я закрывала глаза…
Самолеты бомбили день и ночь, казалось, нет уголка, где можно укрыться. Отчаянно хотелось пить и есть, но пить мы не могли – вода была отравлена.
Однажды, когда я выносила раненого капитана Галушко, фашистский самолет стал преследовать нас. Мы засели в болоте, я получила ранения в лицо и в плечо, но все же доползла до медсанбата. Меня перевязали, и я продолжила свою работу.
Началась эпидемия малярии, заболела и я. Лекарств не было, но я продолжала выносить и лечить раненых, несмотря ни на что – некогда было думать о высокой температуре и плохом самочувствии.
Зимой 1943 года мы охраняли мост через Днепр. Вдруг появились немецкие самолеты и начали крушить все вокруг – и мост, и нашу береговую артиллерию. Много было убитых и раненых, многие бойцы утонули в реке, которая еще не успела замерзнуть. В этом кромешном аду меня ранило осколком в плечо, но я, превозмогая боль, продолжала помогать нашим бойцам.
Затем нашу часть перебросили на Белорусский фронт. Были сильные бои за Минск, и опять я перевязывала раненых на поле боя и перетаскивала их на себе в укромное место, формируя группы для отправки в госпиталь. И так было на всех моих фронтовых дорогах.
Самые страшные воспоминания – о том, как мы освобождали фашистские лагеря смерти и о Хатыни. Не забуду, как в Хатыни мы подошли к горящему бараку, из которого неслись душераздирающие крики. Это фашисты закрыли там детей, стариков, женщин и подожгли. И моря огня не удалось спасти никого. Эти крики и стоны я слышу и сейчас.
Военными дорогами дошла я до Берлина, День Победы встретила на берегу реки Шпрея. Радость переполняла нас, мы пели, плясали. Никак не верилось мне, что осталась жива.
В июле 1945 года вернулась в родную Башкирию, вышла замуж за летчика, но счастье было недолгим – через год он не вернулся из полета. Долгие годы работала медсестрой в уфимской больнице №6, вырастила дочку.
Награждена орденами «Красная Звезда» и Отечественной войны II степени, медалями «За отвагу», «За оборону Сталинграда», «За Победу над Германией» и многими другими.
Зоя Владимировна Савичева, ефрейтор, связист в войсках ПВО:
«Комсомольский билет пришлось оставить на Мамаевом кургане»
Когда мы с эшелоном прибыли в Сталинград, меня направили в зенитно-артиллерийский полк и определили работать на приборе управления зенитным огнем (ПУАЗО-3). Помимо этого я была и связисткой, и поваром, если этого требовала обстановка.
Батарея наша стояла на станции Гумрак, где охраняли аэродром. 22 августа 1942 года на аэродром совершила налет немецкая авиация. 300 фашистских самолетов летят над батареей – это страшно. Падали бомбы, горели бензобаки, вздымались глыбы земли. Я видела своими глазами, как наглые летчики пролетали мимо нас на бреющем полете. Одному я даже показала кулак, а он в кабине смеялся.
Мы побежали к Волге, по которой уже плыли трупы, вода была окрашена кровью убитых солдат. Часовой был изрешечен пулями, когда мы подняли его, из живота выпали кишки, но он был еще жив. Мы, как смогли, перевязали его, отправили в санчасть, а он по дороге кричал: «Дайте мне ружье! Я застрелюсь!» Нам хотелось плакать, конечно, да не было на это времени…
Когда наша батарея вела бой на Мамаевом кургане, комбат дал мне задание накормить бойцов, так как убило повара. Старшина привез галушки. Ребята, кто смог, под огнем приполз к кухне по-пластунски. Но не успели они поесть, как пришел приказ отступать, а материальную часть взорвать. Мне приказали уничтожить все документы, какие были. Комсомольский билет и патрон с адресом я закопала на Мамаевом кургане.
Выполнив задание, мы пошли на переправу, успели на последний паром, и немцы начали его обстреливать. Меня ранило осколком, я попала в медсанбат, но вскоре вернулась в строй.
Во время боев немцы сбрасывали с самолетов не только бомбы, но и бочки, мешки, рельсы. Им в Сталинграде было худо: помню, что в сильные морозы фашисты были укутаны в лохмотья, платки, одеяла. Огромная была радость, когда мы выиграли эту битву.
После Сталинграда боевые дороги шли через Таганрог, Львов, Дрогобыч, где мы участвовали в разгроме бандеровцев. Здесь я встретила День Победы.
Домой вернулась 5 августа 1945 года. В райкоме комсомола рассказала о том, что оставила комсомольский билет на Мамаевом кургане, и вскоре мне его восстановили.
Клавдия Ивановна Смирнова, приборист зенитной артиллерии:
«Нас бомбили сотни фашистских стервятников»
В июле 1941 года наша семья была эвакуирована из Москвы в Башкирию. Весной 1942 года, когда я работала учителем в начальной школе, меня вызвали в райком комсомола. Так я узнала, что формируется эшелон девушек-добровольцев, а в комсомоле я состояла с 1938 года.
Мама стойко выдержала известие о том, что я собираюсь на фронт. Но как только пришло время уходить, она обхватила меня и закричала. До сих пор этот крик в моей памяти.
Часть девушек из эшелона была направлены в Астрахань, я же оказалась среди тех, кто поехал в Сталинград. Мы заменили мужчин на приборах, в отделениях связи и на орудиях. В нашей батарее я стала управлять прибором ПУАЗО-3. Вместе с артиллеристами сдерживали мы натиск фашистских летчиков.
Первые жертвы были, когда мы стояли у поселка Скудры. 4 октября 1942 года там погиб наш красавец-старшина Кирпичев, повар Аня Самойлова… А через 10 дней нас целый день бомбили сотни фашистских стервятников. Все орудия были выведены из строя. Мы, девушки, работали на приборе ПУАЗО-3, когда командир батареи скомандовал: «В укрытие!» Я и еще две девушки успели соскочить и забежать в землянку, и тут раздался грохот – почти прямое попадание. Когда нас откопали из засыпанной землянки, мы узнали, что погибли командир прибора лейтенант Рыжов и наша подруга Капа Бурчикова – наводчик, а еще несколько девушек были ранены. Разве можно забыть эти дни?
Наш полк прошел боевой путь от стен Сталинграда до городов Глийвиц и Руда (сейчас это территория Польши). Там и закончилась наша военная служба.
В июле 1945 года я вернулась к родителям в Москву, более 30 лет проработала в органах народного образования.
***
В составе знаменитого девичьего эшелона, который 70 лет назад отправился на Сталинградский фронт была и двадцатилетняя Ольга Половинкина из Федоровского района Башкирии. Ветеран вспоминает, что после прибытия поезда на место с раннего утра и до позднего вечера проводились непрерывные занятия. Девушки учились рыть окопы, осваивали маскировку, изучали оружие, устав. К вечеру тяжестью наливалось тело, немели руки и ноги. Но никто не жаловался – комсомолки стойко переносили все тяготы службы. После «учебки» Ольгу Михайловну распределили в войска противовоздушной обороны. Фронтовые подруги приобретали специальности прожектористок, телефонисток, радисток, наводчиц, медсестер. Уже в военной обстановке девушки осваивали сложное оборудование: средства связи, оптические приборы. Приход комсомолок в войска противовоздушной обороны позволил высвободить и направить на передовую значительные подразделения солдат.
Ольга Половинкина прошла боевыми дорогами от Сталинграда до Берлина. Вернувшись с войны, связала судьбу с фронтовиком, оперуполномоченным управления контрразведки Петром Федоровичем, включилась в мирный труд и проявила себя активным, ответственным человеком.
***
Как отправляли на фронт из Уфы девичий комсомольский эшелон?
«Простясь с родными у порога, я знала: верст в пути не счесть…»
Изображает прекрасную женщину с грозно занесенным мечом возмездия монумент «Родина-мать» на Мамаевом кургане. Именно в тот край, на Сталинградский фронт, 10 мая 1942 года республика отправила комсомольский эшелон девушек-добровольцев.
9 мая 1942 года комсомолки из разных районов Башкирии собрались в Уфе. Многие при-ехали с сопровождающими – мамами, родственниками. Размещались они в сборных пунктах, а штаб действовал в школе – ныне это гимназия №3, что расположена на Советской площади – там работали представители воинских частей Сталинграда. Комсоргом штаба была назначена Вера Дудина.
Девушки распределялись по вагонам – в каждом назначался старший по вагону и комсорг. Но прежде чем разместить добровольцев в эшелоне, была выделена группа девушек, которые привели вагоны в порядок, произвели санитарную обработку.
До отправки на вокзал всех комсомолок пригласили в оперный театр – там проходил митинг. С напутственными словами перед новобранцами выступила секретарь обкома ВЛКСМ Галина Дмитриевна Иванчина. Потом взяли слово девушки: они давали клятву на верность Родине, говорили о том, что оправдают доверие партии и будут бесстрашно громить врага.
Едва закончился митинг, была дана команда на построение. Загремел духовой оркестр, и колонна двинулась по уфимским улицам к железнодорожному вокзалу. Чеканя шаг, девушки выводили песню: «Дан приказ ему на запад, ей в другую сторону. Уходили комсомольцы на Гражданскую войну…»
На вокзале колонна по команде разошлась по вагонам, но только поздно вечером эшелон отправился в дальний путь. Обком ВЛКСМ назначил сопровождающих, которые обязаны были проводить с личным составом политмассовую и воспитательную работу, – это старшая по эшелону политработник МС. Мельникова, работник Института марксизма-ленинизма Елена Подвигина и врач.
До Сталинграда ехали две недели: железная дорога была забита военными составами. На крупных станциях загружались продуктами, иногда остановки были в степи или в лесу. В пути не было ни одного конфликта, ни одного нарушения дисциплины. Девушки чувствовали необычайную ответственность и были переполнены патриотическими чувствами.
Клава Козлова, бывший секретарь Белорецкого горкома ВЛКСМ, написала: «Простясь с родными у порога, я знала: верст в пути не счесть. И словно клятву повторяла два слова: «Родина и честь».
Во время пути девушки не сидели без дела: в каждом вагоне выпускался боевой листок, разучивались новые военные песни. Девчата даже организовали художественную самодеятельность и с концертами выступали на крупных остановках. Артистами были студентки музыкального училища во главе Людмилой Петровной Атановой и Надеждой Шульгой.
Враг усиленно бомбил Сталинград
Цель пути была все ближе. Первую группу девушек оставили, не доезжая до Сталинграда, а все остальные на следующее утро прибыли в город на Волге. Эшелон встречали представители воинских частей – они с завидной скоростью разобрали прибывшее пополнение. Сопровождающие представители вернулись обратно.
Через несколько дней обком комсомола получил сообщение: «Девушки, прибывшие из Башкирии, успешно овладевают воинскими специальностями». Но не было времени долго учиться! В июле 1942 года враг усиленно бомбил Сталинград, и наши девушки взяли в руки оружие. Они мужественно воевали и даже вступали в рукопашный бой. Комсомолки проявляли беспримерную отвагу. Наши зенитчицы, защищавшие Мамаев курган, сбили немецкий самолет. Выживший летчик-ас был поражен, узнав, что его самолет сбили девушки, и попросил показать их.
Смелости нашим девчатам было не занимать! Однажды, при очередной бомбежке, начали взрываться емкости с газом. Дуся Русских из Бирска бросилась сбивать огонь – и сама превратилась в пылающий факел. Узнав о героизме девушки, бойцы перечисляли ей собранные средства, а она позже переводила их в Фонд мира.
В Сталинградском корпусе противовоздушной обороны воевали 7533 девушки, в том числе 3700 из Башкирии.
Враг превратил Сталинград в руины: горы железа, камни от разрушенных домов… Полностью был снесен с лица земли тракторный завод – комсомольский первенец первых пятилеток страны. В городе еще шли бои, а наш обком ВЛКСМ уже комплектовал бригады из комсомольцев для восстановления тракторного завода.
9 мая 1972 года состоялась первая встреча с девушками-фронтовичками комсомольского эшелона. Обкому ВЛКСМ был дан рапорт о том, что комсомолки выполнили клятву, которую они дали перед отправкой на Сталинградский фронт.
Около 11 тысяч девушек из Башкирии сражались на различных фронтах Великой Отечественной войны. Наши женщины проявляли героизм и в тылу: восстанавливали разрушенные города, воспитывали не только своих детей, но и брали на воспитание осиротевших ребят.
Вот как отозвался о женщинах-фронтовичках Герой Советского Союза летчик Алексей Маресьев: «Если бы можно было собрать все цветы со всего мира и положить их к вашим ногам, то даже этим мы не смогли бы выразить свое восхищение».
На фото: открытие мемориальной доски девушкам — участницам эшелона в мае 2012 года.
***
Публикация размещена в рамках проекта «Ветеран Башкортостана: с уважением к времени и людям»,
реализуемого АНО Издание «Ветеран Башкортостана» при грантовой поддержке Президентского Фонда культурных инициатив.