Ананий Мастеров. Участвовал в боях на Вяземском направлении

Говоря вновь и вновь о героических делах народа в годы Великой Отечественной войны, особо хочется сказать о подвигах тех, кто выбрал и посвятил себя самой мирной профессии – учительской. Не успев перешагнуть порог школы, они вынуждены были взять вместо мела и карандаша оружие, встать не у классной доски, а встретиться лицом к лицу с лютым врагом на поле брани. Их подвиги золотыми буквами вписаны в героическую летопись истории нашей Родины.

Среди них был и 18-летний высокого и крепкого телосложения комсомолец, учащийся последнего курса Белебеевского педагогического училища Мастеров Ананий Иванович, родом из с. Суккулово Ермекеевского района. Одними из первых откликнулись они с другом на призыв горкома комсомола и записались добровольцами во вновь формируемый стрелковый батальон.

Боевой путь бойца Красной Армии Мастерова Анания Ивановича в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов.

(Написано лично Ананием Ивановичем в 1975 г.)

Родился в 1924 году. В 1942 году учился я на последнем, 3-м курсе Белебеевского педучилища. Вместе со мной в одном классе учились Андреева Е.М. и Васильева (Дмитриева) В.И. Было самое тяжелое время для нашей страны. С Запада эвакуировались заводы, фабрики, люди, эвакуировали школы. Здание педучилища заняли под госпиталь. Педучилище перешло в здание 7-летней школы №2 (около кинотеатра «Восток»). Потом это здание заняла эвакуированная из Москвы военно-политическая академия им. Ленина. Все крупные здания были заняты академией. Имущество педучилища собрали на площади Революции около собора. Нас отправили в колхозы на уборку хлеба. В октябре месяце имущество педучилища перевезли в деревню Дмитриевка в здание начальной школы.

Народ жил войной. Все мысли, стремления народа были направлены на одно: не допустить фашизму поработить нас. Вопрос стоял быть или не быть Советскому Союзу, отстоять свободу или впасть в порабощение.

Белебеевский РК ВЛКСМ объявил о формировании в районе добровольного лыжного комсомольского батальона на финский фронт. Я, не искусный лыжник, подал заявление. Из нашего класса был еще Максимов Николай из Миякинского района. Всего из педучилища уезжали мы семеро.

7 февраля в педучилище устроили митинг, провожали нас. Дирекция дала нам по 30 рублей денег и по буханке хлеба. 8 февраля в военкомате собрались добровольцы с/х техникума и других школ. Нас переодели в ватники, выдали самодельные лыжи и отправили в Уфу. Я впервые сел на поезд.

В Уфе прожили два дня, пока собирались команды со всей Башкирии. Здесь я впервые покатался на трамвае. Из Уфы отправили в Казань, в 25-й запасной стрелковый полк. Наши самодельные лыжи забраковали. В Казани мы дали торжественную клятву служить Родине, не щадя своей жизни и крови. Из Казани нас отправили на Западный фронт.

Участвовал в боях на Вяземском и Брянском направлениях в составе 775-го стрелкового полка на должности заместителя политрука роты. Награжден медалью «За боевые заслуги». Получил два ранения – одно легкое, одно тяжелое. После этого меня на фронт уже не брали.

Служил в тыловых частях в Курске, Запорожье, Мелитополе. Учился в Военно-политическом училище. В данное время состою на учете в звании «ст. лейтенант запаса».

Демобилизован в 1948 году. С тех пор работаю учителем. В Белебеевское педучилище я поступил снова. Окончил заочно в 1950 году.

Наша дивизия. (217-я стрелковая)

В 1942 году г. Тула был окружен с трех сторон. Сомкнуть кольцо окружения оставалось совсем немного с северной стороны. Железную дорогу Москва-Тула постоянно обстреливали и бомбили. Усложнилось снабжение города. Но заводы работали, производили боеприпасы для фронта. В этот критический момент рабочие Тулы вступили в народное ополчение. Создали «Тульский рабочий полк». Командирами всех степеней назначили отозванных от границ пограничников. Рабочие места ушедших на фронт заняли их жены и дети. В ополчение включались все больше и больше людей из других городов и сел.

Полк постепенно разросся в дивизию. В состав 775-го стрелкового полка этой дивизии попал и я. Наш полк освобождал Юхнов, безуспешно неся большие потери. Немцы сильно укрепили важный стратегический пункт. Только после налета «Катюш» выбили немцев.

Наша дивизия двинулась по направлению на Вязьму.

Первое боевое крещение.

Дойдя до реки Угры, примерно 30 км от Вязьмы, полк занял оборону и получил возможность сделать передышку, пополнить потрепанную силу и потерявшую технику. Наша рота получила приказ – создать участок на том берегу реки для подготовки последующего наступления. Это было в ночь с 3-го на 4-ое апреля 1942 года. Руководил операцией кадровый офицер, ст. лт. Витченко.

Извилистая река Угра, примерно как наша Белая, знаменитые Брянские леса. На правом берегу реки на поляне маленькая деревня Павловка, сожженная немцами. Немцы находятся в подвалах домов и заранее приготовленных убежищах. С двух сторон подходит лес.

Под прикрытием минометного огня мы группами взводов начали переходить реку. Немцы начали сильный автоматно-пулеметный огонь. Взлетели в небо масса осветительных ракет. Они повисли в воздухе и осветили все вокруг. Сплошная трескотня и гул взрывов. Огонь ведется с обеих сторон. Я с ручным пулеметом бегу под этим огнем среди фонтанов взрывов. Всей душой и сознанием и не сознанием желаю, чтобы пули меня миновали. Люди, освещенные сверху ракетами и потоком трассирующих пуль, бегущие и падающие среди фонтанов взрывов, кажутся призраками.

После каждого взрыва мне кажется, как будто я все дальше ухожу от взрывов и, они, наконец, кончаются. Но это не так. Впереди опять взрыв, опять падаю. Но скорость осколка и пули быстрее человека, много наших солдат осталось лежать на льду.

В темноте невозможно определить, откуда стреляют и вести прицельный огонь. Я обязан подавлять огневые точки. Израсходовал много патронов. Пулемет отказал. Я растерялся. К счастью причину подсказал мл. лт. Александровский. В это суматохе я вынужден был разобрать раскалившийся пулемет, растянуть пружину. Исход боя решает не одна только дерзость пехоты. Наши минометчики подавили все огневые точки противника.

К утру мы освободили деревню, но не всю. Половина, примыкающая к лесу, осталась нейтральной.

На заре командир роты проверил людей. Нас осталось меньше половины роты. Из трех офицеров – один. Трупы, оставшиеся на льду, успели подобрать ночью. Убитые в деревне остались лежать вперемешку с немцами до следующей ночи. Из деревни осталось два полуразрушенных амбара и конюшня на отшибе. В одном амбаре поместились командир роты с двумя телефонистами и я.

4-го апреля налетела авиация. Самолеты один за другим заходят вдоль наших позиций. Бомбы, подобно цепочке, с душераздирающим воем падают на землю. Все тело замирает, как парализованное, перестаешь дышать. В какое-то мгновение успеваешь услышать удар об землю. Взрыв сотрясает землю и воздух. Низко пролетающий самолет, кажется, тебя приподнимает в воздух. Эта группа сделала несколько заходов. После бомбового удара из леса через поле двинулась цепь немецкой пехоты, свою атаку прикрывая минометным огнем. Нас оставалось все меньше. В отражении атаки выручила стойкость расчета приданного станкового пулеметчика Смирнова. Подносчик ранен, второй номер убит. За стойкость и мужество Смирнова наградили орденом Красного Знамени.

Первое ранение

Пока на реке стоял лед, к нам доставляли продукты, боеприпасы, эвакуировали раненых по ночам. Прибыло подкрепление – два взвода.

Началось половодье. Ночью к командиру роты пришли несколько старших офицеров. Мне как зам. политрука роты пришлось быть месте с ними.

Политрука у нас не было. К утру командир роты рассредоточил нас и поставил задачу: до рассвета пройти через поле в лес с целью расширения участка. Но, дойдя до половины поля, немцы открыли ожесточенный огонь. Огонь прижал нас к земле. Над самыми нашими телами стоял сплошной свист и треск разрывных пуль. Солдату нет возможности двигаться. Лежишь ты, совершенно беспомощный, прижатый к земле. Этот свист, треск… Кажется, смеются, хохочут над твоей беспомощностью, дразнят твою душу. Накипает неудержимая злость. Внутренне всем чувством, всей душой хочется вскочить и хлопнуть по амбразуре, и раздавить его. И только маленькая капелька сознания удерживает тебя на месте – рукой не достанешь.

Пехотинец, побывавший под пулеметным огнем, очень хорошо понимает подвиг Матросова. Как только нас прижали к земле, начался отсекающий минометный огонь. Огонь все уплотнялся. Шквал огня дошел до наших рядов. Я услышал взрыв сзади себя, обожгло ягодицу, меня оглушило. Очнувшись, я заметил – тело застыло, весь мир, лес, небо, снег желтого цвета. Желтый диск солнца наполовину закатился за горизонт. Слышу, немцы ведут прицельный огонь по трупам. Добивают. Белое поле усеяно черными трупами. Мелькнуло в голове: «И до меня очередь дойдет». Расшевелился, пополз назад. Из амбара вышли двое и защитили меня. Из нашей роты осталось 17 человек. Эвакуироваться не было возможности. Я остался в строю.

Брянское направление

Ни от кого не секрет, что в 1942 году Красная Армия была вооружена намного слабее, чем немецкая. У нас было мало орудий, танков, самолетов. На наиболее ответственных участках приходилось сосредотачивать много стрелковой силы.

В августе нас перебросили на Брянское направление Западного фронта. Наш полк по прибытии вступил в бои. Названия освобожденных деревень я уже не помню. Запомнилась деревня Колодези, где смертельно был ранен наш командир роты лейтенант Уваров, которого мы уважали. За деревней большая лощина с небольшой речкой. За лощиной идет лес. Справа от нас поле, по которому должны были идти танки. Нам предстояло выбить немцев из леса и выйти к реке Жиздра. Немцы открыли яростный огонь. Применили авиацию. Но бомбежка большого ущерба не принесла, т.к. мы успели вплотную подойти к немцам.

К вечеру весь наш полк подошел к реке Жиздра. Объяснили боевую задачу: утром форсировать Жиздру, занять две деревни, которые хорошо были видны на склоне возвышенности, хотя были далеко. Мы окопались и начали наблюдение.

К утру 27 августа вместо приказа к форсированию поступил приказ отойти назад в лес и позавтракать. Вдруг появилась группа самолетов штук двадцать и начали бомбить вдоль реки. Сделали несколько заходов. Такие группы один за другим появились три.

Вдоль реки на всем фронте полка не осталось живого места. Нам объявили: «отдыхать». Я выбрал раскидистую ель (маскировка сверху), внизу мягкий мох. Лучи только что восходящего солнца пригревают меня. Рядом лег пом. ком. роты лейтенант. Хачатурян. Я лег на спину и прикрыл рукой глаза от солнца. После бомбежки немцы открыли артиллерийский огонь по лесу. Разорвался первый снаряд. В мою руку, прикрывающую мои глаза, ударило что-то. Лицо облило теплой-теплой жидкостью. Я вскочил. Осколок перебил лучевую кость правой руки. После этого ранения меня уже на фронт не брали.

В послевоенные годы Ананий Иванович не любил распространяться о фронтовых подвигах и о своих переживаниях. Богатырского телосложения сельский учитель оставался удивительно скромным человеком. Да и среди остальных педагогов сельской школы он особо ничем не выделялся. А вот в летний период на полевых станах, зернотоках и машинно-тракторных парках колхоза им. Калинина со сверткой газет под мышкой он был желанным гостем.

В минуты короткого отдыха Ананий Иванович проводил политинформацию. В начале 60-х годов радио было редкостью, да и вещало оно рано утром и поздно вечером по 2-3 часа в день. А потому в те годы свежие новости получали жители из уст политинформаторов. Расположившись полукругом, они жадно слушали каждое слово Анания Ивановича. Мы, мальчишки, готовые разгружать зерно с кузова машины ради того, чтобы прокатиться в кабине автомашины с поля до зернотока, многие его слова тогда не понимали и пропускали мимо ушей. Но, глядя на серьезные лица взрослых, догадывались, что обсуждали они каждый раз с опытным пропагандистом важное, интересное и злободневное. Таким он остался в памяти многих односельчан дважды рожденный Ананий Иванович.

С каждым годом все меньше и меньше остается живых участников войны. Нет среди нас и А.И. Мастерова. Но сельский учитель-агитатор живет в памяти многих мальчишек 60-х нашего сельского поселения.  Сегодня терзают меня чувства вины перед фронтовиками-земляками: как мыло мы знаем об их подвигах, совершенных ими не ради славы и, по сегодняшним меркам, не ради денег, а ради жизни на земле. Ради нашего светлого будущего. А потому мы перед ними остаемся в неоплатном долгу.

Председатель филиала регионального отделения Союза Советских Офицеров Ермекеевского района Султанов Галметдин. С. Суккулово, Ермекеевский район.

Подготовила к публикации А. Кочкина.

 

***

Публикация размещена в рамках проекта «Ветеран Башкортостана: с уважением к времени и людям»,
реализуемого АНО Издание «Ветеран Башкортостана» при грантовой поддержке Президентского Фонда культурных инициатив.