Суюндук Салимов: «Будапешт. Любовь, война и слезы»

Любовь и слёзы

Х. ИСЛАМОВ, ветеран войны и труда, г. Межгорье

Ветеран Суюндук Салимов.

Я попал в санаторий, в стретил старых знакомых, познакомился с новыми. И среди них — человек с обликом баймакских башкир: среднего роста, плотный, лицо круглое, смуглое, доброе, с пристальным взглядом. Грудь его украшали два ордена Славы, два — Красной звезды, один — Отечественной войны 1-й степени. Наши палаты оказались рядом. В столовую и на лечебные процедуры его водил сосед по палате. Он действительно оказался баймакским, из деревни Карамалы. Звали его Суюндук, фамилия Салимов, 1924 года рождения. Лицо в шрамах, повреждены кончик носа и губы. Левый глаз чуть-чуть видел, правый выбит осколком снаряда. На левой руке нет двух пальцев. Кисть правой руки, ладонь раздроблены. Пальцы руки сплетены неестественным образом — напоминали корни деревьев. Познакомившись поближе, я не переставал удивляться спокойствию своего нового друга, вежливому отношению с людьми, отсутствию жалоб на судьбу, жизнь, руководителей страны и т.д. Он прошёл очень большой и славный боевой путь: освобождал Украину, Румынию, Венгрию, Австрию. Довольно хорошо освоил румынский и венгерский языки.

Боевой путь Суюндука начался в июле 1943 года с освобождения Харькова. Семь раз был ранен. Хотя был шофёром на «Студебеккере», много раз воевал стрелком. Отремонтировал австрийский ручной пулемёт и с ним не расставался почти до конца войны. С ним он дошёл до столицы Венгрии. Город был окружён и блокирован нашими войсками. Блокада длилась почти два месяца. А Суюндук возил бомбы к самолётам. О тех днях долгими зимними вечерами рассказывал мне сам фронтовик:

— Осенью 44-го немцы развернули крупную операцию по деблокированию Будапешта, начали контрнаступление. Город Секешфехервар несколько раз переходил из рук в руки. Иногда мы не успевали выносить своих убитых и тяжелораненых с поля боя. Однажды меня с машиной командировали в Будапешт. Наши самолёты разбомбили монетный двор. Там оказалось много добра: одежда, обувь, одеколоны, духи и прочее. Я возил эти товары на железнодорожный вокзал. Однажды, когда грузил товары, в соседнем доме услышал плач. Плакали отец, мать и дочь. Отец пожаловался, что ваши (наши) офицеры изнасиловали их дочь. Я побежал к начальнику политотдела. Личность этих вояк установить не удалось. По словам мадьяра, это были артиллеристы. Но к нашему прибытию артиллеристы уже снялись с позиции. Я и несколько шофёров стали жить по соседству с этой обиженной семьёй на улице Иштвана Харти. Надо Ференц, другой наш сосед, называл себя коммунистом. Узнав о том, что я башкир, он с особой симпатией отнёсся ко мне. «Мы, — говорил он, — мадьяры и башкиры, от одного древа. Когда-то наши предки жили на Урале. То ли мы от башкир, то ли башкиры от нас, но мы от одного корня». Кстати, в речи мадьяр часто можно было услышать башкирские или схожие слова.

***

Мы выдвинулись в предгорье Альп, выбивали немцев из небольшого села. Было это семнадцатого апреля. Я много стрелял из австрийского ручного пулемёта. Стрелял до того, что ствол пулемёта сорвался и полетел метров на пять вперед. Я стал собирать пулемет. Над моей головой разорвался снаряд-шрапнель. Осколки осыпали меня с ног до головы. Я упал, потеряв сознание, и, оказывается, это длилось 2,5 месяца. Это было моё седьмое и последнее ранение. Восемнадцать осколков вынули из моего тела.

Я очнулся весь в бинтах. Кисть правой руки раздроблена. Правого глаза нет. На правой руке много ран. Раны на правой ноге, на груди, на лице. Пока я лежал без сознания, врачи сделали многое. Некоторые раны стали затягиваться. Я не знал, где, в каком городе лежу в госпитале. Уж слишком шикарные комнаты, окна, стены, шторы. Глянул в окно и ахнул — Будапешт! Вот он, величавый, спокойный голубой Дунай. Вот здание венгерского парламента. За площадью главная улица Будапешта — имени президента Иштвана Харти. На этой улице — Ютси! Интересно, что она сейчас делает? Скучает ли по мне? Сердце тревожно забилось. Нет. Я никогда к ней не пойду! Я одноглазый, безрукий, со шрамами на лице, урод. Я не достоин её любви. Она молода. Ей 18 лет. Найдёт достойного. Старался забыть её имя. Но ежеминутно мои мысли возвращались к ней. Я тосковал по ней.

Постепенно раны на ногах затягивались. Я начал ходить. При этом день ото дня лучше. И однажды пошёл в парк. Парк был большой и красивый. Назывался он Ангул-парк. Голова забинтована, руки подвешены бинтом за шею. Рядом молодёжь веселится. Мимо меня прошли три девушки. Одна из них — Ютси! Сердце моё заколотилось. Что делать? Догонять их или нет? По параллельной аллее обогнал их. Вышел на их дорожку и встал.

Ютси бросила на меня взгляд. Насторожилась. И с криком бросилась ко мне. Обняла меня, заплакала. Я тоже заплакал. Ютси плачет, я плачу. Я плачу от того, каким жалким существом я предстал перед ней. Мне досадно, стыдно, обидно. Она со словами: «Эрдэ идэ, эрдэ идэ!» (айда к нам) тянет меня к себе домой. Отец и мать Ютси, увидев меня в таком виде, потеряли дар речи. Они были потрясены. Мать Ютси плакала. Отец же сказал: «Останешься у нас. Будешь в магазине помогать мне. Ютси тебя любит. У нас будут внуки. Мы им дадим башкирские имена…». До двадцатого декабря, восемь месяцев, я лежал в госпитале. Скучал по Родине, по нашему Уралу, Башкирии, родным. Каждую неделю навещал Ютси. Гуляли вдвоем в Ангул- парке, ходили в кино, церковь. Изучали башкирские и мадьярские слова.

У Ютси была наивная мечта жить со мной в Башкирии. Она не понимала, какие жёсткие законы у нас, хотя слышала слова Сталина, переданные по венгерскому радио, о том, что советские солдаты и офицеры не имеют права везти с собой жён из-за рубежа. Любовь Ютси и её родителей, частое посещение их оказали на меня благотворное влияние. Помогли заживлению ран. Мы с Ютси были счастливы. Но с приближением дня моего отъезда Ютси всё замыкалась в себе. Стала молчаливой. Часто платком вытирала слёзы. Я на ломаном венгерском языке объяснял ей, что я калека, не могу быть обузой ей всю жизнь. Она всегда повторяла: «Ты самый хороший мой башкурд».
Двадцатого декабря, оформив инвалидность второй группы, повезли меня на вокзал.

По пути мы заехали к Ютси попрощаться с её родителями. Ютси и Хильда приехали на вокзал. Ютси всё плакала. Мы оба понимали, что никогда больше не увидимся. Поезд «Будапешт-Москва» умчал меня в Союз.

***
Через пять лет после возвращения я женился. У меня три сына и три дочери. Несколько лет работал заведующим клубом, парторгом. Дети выросли. Получили образование, обзавелись семьями. В июле прошлого года в Сибае сделали операцию на левый глаз. Сняли пленку. Дали очки, но всё равно вижу плохо. Какой-то добрый человек написал нашему правительству письмо. Меня пригласили в Уфу на республиканскую ВТЭК. Дали первую группу инвалидности и подарили автомобиль «Ока». Вот таков краткий рассказ моего нового друга. Я пообещал Суюндуку, что напишу о нём в газету.

PS: Герой статьи – Суюндук Шарафутдинович Салимов. В 60-е годы прошлого века его родная деревня Баймурза начала приходить в упадок — закрылись начальная школа, магазин, фельдшерский пункт, клуб. Большинство жителей переселились в соседнюю деревню Карамалы, остальные — в другие отделения Зилаирского совхоза, в Баймак или Сибай. Ветеран-фронтовик ещё долго оставался в деревне. Вместе с сыновьями ухаживал за молодняком КРС Октябрьского, Покровского отделений. В 1970 году для ветерана Великой Отечественной войны, кавалера орденов и медалей в деревню провели электричество. После возвращения с фронта С.Ш. Салимов работал заведующим избой-читальней Баймурзинского сельсовета, в 1954-1959 годы — заведующим отделением связи, с 1959 года был скотником. Долгие годы являлся депутатом Баймурзинского, Ишмухаметовского сельсоветов, был активистом общественной жизни. В период работы депутатом Ишмухаметовского сельсовета избиратели доверили С.Ш. Салимову ходатайство о строительстве новой типовой восьмилетней школы в д. Карамалы. Старое здание школы находилось в аварийном состоянии, она должна была закрыться 1 ноября 1974 года. Он неоднократно ездил в Москву, Уфу на приём к руководителям с этим вопросом. Наказ избирателей депутат выполнил: в 1977 году в д. Карамалы открылась новая школа.

Хазина ИСКУЖИНА.

***

Публикация размещена в рамках проекта «Ветеран Башкортостана: с уважением к времени и людям»,
реализуемого АНО Издание «Ветеран Башкортостана» при грантовой поддержке Президентского Фонда культурных инициатив.