Валентина Дурова: «Работали за колючей проволокой, под дулами немецких автоматов»

Перестало биться сердце моей любимой прабабушки – Дуровой Валентины Михайловны. Большое горе пришло в нашу семью, мы потеряли самого близкого  нам человека, она, как лучик яркого, теплого солнышка согревала нас, помогала нужными советами в трудную минуту, да просто любила   детей, внуков, правнуков. В  своем очерке  мне захотелось рассказать  об удивительной женщине, в годы войны перенесшей тяготы плена, великой труженице, матери, вырастившей четверых детей  и просто замечательной женщине.

Когда на улице стояла  холодная погода, я поближе садилась к прабабушке  и просила рассказать ее о своем детстве.

Когда началась Великая Отечественная война, моей прабабушке Дуровой Валентине Михайловне было 16 лет. Она родилась в небольшой шахтерской семье на станции Ирмино Донецкой области. Прабушка вспоминала: «Семья была дружная, работящая, мой дядя был вместе со А. Стахановым, поставил рекорд по добыче угля в Донбассе.

Я окончила 7 класс. Выпускной вечер. Вся жизнь впереди, много цветов, все нарядные и красивые. Как счастлива я была, как весела, хотела многое познать, открыть, сделать, такое, чего не сделал ни один человек на Земле! Я хотела стать учительницей начальных классов».

***

…Тень печали набегали  на сморщенное временем лицо прабабушки. Она продолжала: «Мне было 16 лет, когда началась Великая Отечественная война. Старший брат ушел на фронт и не вернулся, погиб, немцы заняли Донецк. Страшный июньский день 1942 года остался в моей памяти навсегда. Я возвращалась из города, где обменивала вещи на продукты, и вдруг увидела полицаев. Бежать было поздно: девушек и парней закрыли на ночь в оперном театре г. Донецка, чтобы через несколько дней отправить в Германию, там оказалась и я. Нас продержали два дня, ни разу не покормили, а на третий день погрузили в товарный вагоны. Простояли целые сутки на станции, состав двинулся в неизвестность.

Было очень страшно. Девочки плакали. Одного парня убили за то, что он пытался открыть дверь вагона. Мы прижимались друг к другу, дрожали и надеялись на чудо… Поезд вёз нас в ненавистную Германию, так оборвалась моя привычная жизнь. Что ждёт меня впереди? Родные не знали, куда нас отправили. Мы мысленно прощались с родными местами, с жизнью.

Пять суток пока состав двигался по железной дороге, казались бесконечными. Нас мучили голод и жажда. Мы постепенно стали осознавать, что с нами  случилось нечто ужасное. На одной из станций была группа немцев, которым нужно было набрать 200 девушек на фабрику по выпуску оборудования для подводных лодок.  Так я оказалась в Франкфурте-на-Майне. Только здесь мне разрешили  написать письмо на родину».

Прабабушка на мгновение прикрывала глаза, будто вспоминая те страшные годы, потом продолжала: « Я помню почти всех девушек, кто был со мной рядом  в те дни. Фабрика, где мы работали, находилась  в двух километрах от бараков, где мы жили . Рабочий день длился  с 6 часов утра до 8 часов вечера; кормили плохо. Фашисткой Германии нужна была бесплатная рабочая  сила и тысячи несчастных советских юношей и девушек, почти детей, провели молодые годы в неволе, на чужой земле, за колючей проволокой, под дулами автоматов. Не все выдерживали муки голода и непосильного труда, некоторые девушки специально лезли на колючую проволоку и их убивали.

Сколько нужно было иметь силы, чтобы выжить!  Пленные дети представляли печальное  зрелище , что некоторые  немки часто жалели  нас, приносили тайком от охраны еду, одежду. Мы не просто ждали освобождение  и терпели голод и унижение, но и вели подпольную работу. Однажды ночью две мои подруги тайно ушли от охраны и подорвали железнодорожный мост. Эти девчонки поддерживали в нас веру в победу.

***

«…В Германии я встретила свою единственную любовь, пронесла это чувство  через всю жизнь! Это твой прадедушка — Петр Данилович Дуров. Он попал в плен на  седьмой день войны. Их этапом отправили  в Германию, он прошел концлагеря, потерял много друзей, видел смерть в двух шагах от себя, но он остался веселым, добрым, скромным человеком. В последние дни войны нам и нескольким молодым парам удалось бежать, скрываться в лесу.

Я всегда верила в счастье, в долгую жизнь. У меня была свобода и молодость, меня согревала любовь, со мною была вера, во мне жила надежда на великое будущее,  и я была сильной. Мы сидели в лесу и вдруг услышали звуки канонады, а потом выстрелы, выстрелы. Решили, что это конец. Но это была долгожданная победа. Нас освободили американцы.

Нам было предложено ехать в Америку или во Францию, но мы хотели вернуться на Родину. Пройдя через особый отдел  КГБ, я вернулась в Донецк».

***

Прабабушка надолго замолкала. Я поближе к ней придвигалась, гладила морщинистую руку. «Бабушка, ну, расскажи еще что-нибудь», — просила я ее. Она продолжала: «Через несколько лет после окончания войны к нам в гости приехала моя подруга Аня из Франции, мы вместе были в Германии, она рассказывала о сладкой жизни за рубежом, но я не жалею, что осталась в России».

Прабабушке было 89 лет. Мне кажется, что это очень много. А я и не заметила, как прабабушка постарела. Вот руки и ноги плохо слушались, а душа  оставалось молодой. Прабабушка часто говорила: « Умом бы много сделала, да сил нет. А жизнь, как кино, жаль, что пленку эту назад прокрутить нельзя.

«Мы с мужем  прожили 47 лет. Всю жизнь работали. В 1953 году переехали в г. Кумертау,  Петр Данилович  работал машинистом электровоза, а я продавцом в хлебном магазине. Как я радовалась, когда в магазин привозили теплый, ароматный хлебушек! Ведь в Германии мне казалось, что я никогда не увижу столько хлеба, никогда не наемся, а тут сама кормлю горожан. Вот они булочки мягкие, поджаристые. Ешь – не хочу! Я гордилась, что работаю продавцом в хлебном магазине. Счастье и любовь всегда рядом.

Я поняла, что самое прекрасное в жизни – это стать матерью. Он родился весной, мой первенец, Колюшка, когда погода манила всех на улицу в сквер. Весна тревожила меня, я стирала, было солнечное, декабрьское утро и вдруг роды. У него были голубенькие глазки, светлые волосики, тоненькие ножки и ручки, и голосочек нежненький. Колюшка смешно чмокал пухленькими губками. Никогда не забуду, как купала я его, поливала из кувшина теплую воду на его тельце и приговаривала: «С гуся вода, с Колюшки –худоба». А потом, раскинув  полотенце. затаив дыхание, клала розовое тельце, как звездочку, упавшую с неба на руки, прижимала, вдыхала запах череды, грудного молока и верила самой светлой верой, что будет счастлив мой первенец. А когда ночной порой я качала его в люльке и замечала улыбку на его личике, что-то вдруг происходило со мною, казалось, что в мое тело и душу вливается непонятная доброта».

***

Прабабушки  больше нет,  и я мысленно обращаюсь к ней: «Бабушка, моя милая бабушка, как же я тебя люблю. Помню  твои седые волосы, трясущие руки, глубокие морщины возле глаз, сколько горя пришлось тебе вынести на своих хрупких плечах. Детство в неволе, непосильный труд, смерть подруг. Но ты выстояла, не дрогнула. Уже нет рядом дедушки, погиб твой старший сын, но ты не теряла своей доброты. Так и прожила ни отдыха, ни устали не зная, моя бабушка. Вечная тебе память, любимая бабушка!»

Анастасия Беленко, г. Кумертау.

***

Публикация размещена в рамках проекта «Ветеран Башкортостана: с уважением к времени и людям»,
реализуемого АНО Издание «Ветеран Башкортостана» при грантовой поддержке Президентского Фонда культурных инициатив.