Дети войны: отверженные или забытые? Слово ветерана

Отверженные или забытые?..

Одних удивляет его неуемность и неутомимость, другим он кажется несколько странным, третьих радует, что есть среди нас такие энтузиасты… Я же в бытность свою редактором «Сибайского рабочего» запомнила нашего автора именно таким – с острым взглядом и мастерским пером, не озлобленным на жизнь и окружающих. Меня очень радует, что и спустя много лет, наши связи с общественным корреспондентом газеты не прерываются.

Находясь на заслуженном отдыхе, Фандас Закиевич Мухаметзянов решил, так сказать, вернуться к истокам, стал много и с интересом читать своих национальных поэтов и писателей, сам стал слагать стихи и басни. А еще (и это главное!) – его занимает тема войны. В его пронзительных по звучности воспоминаниях — рассказ о том поколении, которое сильно пострадало от войны. Это – сироты войны, чьи отцы погибли на фронтах Великой Отечественной. В своем письме  в редакцию автор с болью пишет, что «наше огромное государство не может понять, каково расти и переносить тяготы, голод и лишения тех лет с отцом-калекой, вернувшимся с войны, или без него. Давно надо было нашему брату про это писать и писать, ходить, говорить. Когда, заключает ветеран, люди, пережившие такое, начнут, наконец, подавать свой голос».

Прочтите и постарайтесь понять человека.

Война закончилась для тех, кто выжил, и для тех, кто погиб, но она не закончилась для сирот войны – детей погибших защитников Отечества. Война заканчивается для них только вместе с ними, считает мой герой. Обращаясь еще несколько лет назад к председателю Правительства страны по поводу судьбы поколения, еще в младенчестве опаленного войной, придавленного непомерной ношей вселенской трагедии, Фандас Мухаметзянов написал тогда: «Сделайте же и для этой категории граждан День Победы праздником».

Обращение к судьбе граждан из военного детства – давнее веление времени.  Прежняя робкая надежда на то, что, в конце концов,  власть признает данную категорию граждан если не участниками, то, во всяком случае, как наиболее пострадавшими от войны гражданами с каким-нибудь льготами, исчезла. Этого до сих пор нет, — с грустью констатирует ветеран.

Целое поколение выросло без отцов-фронтовиков, павших на полях сражений, умерших в госпиталях, попавших в плен и без вести пропавших. Поколение, которому, пожалуй, выпала самая худшая часть по жизни.

Мы листаем с моим собеседником пожелтевшие подшивки газеты «Сибайский рабочий». Взгляд интуитивно вылавливает публикации, которые сполна характеризуют выжившее среди тягот и невзгод поколение. Мы идем по страницам памяти…

«Зайдя в дом, я почувствовал что-то неладное. Было слишком тихо. Вовка с Сережкой сидели в углу, обнявшись, и пучили на меня виноватые глазенки. Я кинулся к кухонному столу…

— Сожрали! – завопил я, подскочил к братьям, обхватил за головы и ударил лбами.

— А-а-а! – заревел Сережка.

— У-у-у!- подхватил Вовка.

Я обнял их и тоже заревел. Нет, мне не жалко было их лбов, ни съеденной ими картофелины. Я плакал от голода, от кислой «щавелевой» боли в желудке, от того, что нам приходится все это переживать.

Я потом всю свою жизнь боялся войны. Первая ассоциация, когда я слышу это слово, — голод. Я боялся, что если начнется война, вновь придется испытывать лишения, недоедание. Не разрушений, ни смерти, которыми изобилуют войны, боялся я, — нет, лишь голода. Это, действительно, страшное чувство.

Недоедание сделает свое дело – в дальнейшем Сережка и Вовка не смогут от него оправиться и умрут от дистрофии в совсем молодом возрасте». (Амир Маликов, 2007 г.).

Или вот еще из воспоминаний рабочего корреспондента Рафаэля Нуриахметова: «Помню, мы с матерью вытаскивали из погреба последнее ведро картошки, чистили, нарезали ломтиками, как макароны, и сушили в печах, затем сдавали в штаб «Все для фронта!». А суп варили из оставшейся кожуры».

То же самое пережил и Фандас Закиевич. От себя добавляет, что этими кожурками и колосьями с полей люди неоднократно отравлялись, нередко даже умирали в наших краях. Особенно трудно было по весне до появления свежих трав. А самые трудные испытания в моральном и материальном плане выпали на семьи, у которых отцы или родственники побывали в плену или пропали без вести. Таким семьям никакого пособия от государства не полагалось.

— Когда уже мои братья отслужили в армии, при встречах со своими друзьями рассказывали  и такие подробности выживания. Как они,8-12 –летние пацаны на пахоте, резко обернувшись, кнутом подсекали иногда какую-нибудь птицу или, как особо удачные моменты, когда удавалось водой вынудить вылезти суслика из норы и поджарить на костре. Беда в том, что и сусликов было мало, – продолжает свой рассказ Ф.Мухаметзянов.

Одежды и обуви не было совершенно. И как-то он спросил своего старшего брата, откуда, мол, у нас тот полушубок, в чем поочередно выбегаем мы во двор. Оказывается, дело было так: однажды брат спел песенку на свои слова дяде, вернувшемуся с войны после ранения. А слова в песне в переводе звучат примерно так: «Воркует на крыше белый голубь, воркует тоже голубь сизый.  На земле сироты живут тоже, но без радостей в жизни»… Дядя расчувствовался до слез и тут же снял со своего плеча и отдал тот полушубок. Потом сам, хоть и председательствовал в колхозе, долго не мог справить себе что-нибудь приличное.

Постаревшие, поседевшие, уставшие дети войны не могут найти объяснения, почему же теперь, в новых условиях  государство, объявившее приоритетом построение гражданского общества, демонстрирует равнодушие к целому поколению, чья социальная значимость все еще ждет оценки и признания.

Долгие годы это поколение, воспитанное на утверждении постоянного долга перед государством, не заявляло о себе. Да и понимали, конечно,  что и возможности страны не безграничны по части охвата вниманием и заботой всех. Однако ничто не проходит бесследно. Перенесенные тяготы и лишения давно сказываются на этих людях различными болезнями. На сегодня очевидный факт: данная категория граждан уходит из жизни, не дожив до пожилого возраста.

Фандас Закиевич считает: «Особая строка и перестройка в нашей жизни, которая подстерегла нас уже в возрасте, в силу которого мало кто из нашего брата переустроил свою жизнь по рыночным отношениям. Вот такой жизненный путь в два отрезка – с точкой отсчета «война» и «перестройка». Незавидная судьба».

Ветеран все также увлечен новостями с телеэкрана и газетно-журнальных публикаций. Полагает, что в годы президентства В.В.Путина предприняты определенные шаги по общению властных структур с населением. Это и Общественная Палата, и общественные приемные депутатов Государственной Думы и партии «Единая Россия» и т.д. Можно по телемосту задать вопрос самому президенту, пообщаться с ним и по Интернету. Когда бы такое было…

В связи с этим Ф.Мухаметзянов обращается в первую очередь к людям, проблему которых как раз затронул в нашей беседе, использовать такую возможность быть услышанным. Он считает это важным в преддверии очередного Дня Победы. Во многих регионах России создаются ассоциации «Дети войны».  В нее входят люди, чьи отцы погибли на фронте, кому в детском возрасте выпало испытать на себе фашистскую оккупацию.

— Но вот загвоздка, — огорчается Фандас Закиевич, — с кем ни поговори об этом – недоумение, мол, кому мы нужны, до нас ли. Разуверились люди во всем, смирились с судьбой, да и вроде поздно уже. Но, как говорится, лучше поздно, чем никогда. Нам сейчас и не нужно много. Статус «Дети войны» позволил бы напоследок жизни получать путевки в санаторий и лекарства по льготной цене.

Хочется ему верить, что голоса «уставшего поколения» будут услышаны. Он остается по-прежнему оптимистом и считает: «Хватит обид. Давайте что-то делать и ходить к вечному огню и возлагать цветы солдатам-победителям».

Мавлида Якупова, член Союза журналистов Башкортостана и России.