«Уважаемые родители, танкист н-ской части выражает Вам глубокую благодарность за то, что Вы  воспитали такого смелого и отважного сына танкиста Александра Яковлевича. Ваш сын Александр Яковлевич в бою против немецких оккупантов за Социалистическую Родину проявил себя храбрым смелым отважным воином. Он честно и добросовестно, проявляя мужество и отвагу выполнял боевые задания. Александр пал смертью храбрых, не покинул свою боевую машину. Тяжела для Вас утрата, уважаемые родители. Эта утрата любимого товарища и храброго танкиста-воина так же тяжела и для нас. С глубокой   скорбью  мы выражаем Вам  своё соболезнование по поводу гибели тов. Абрамова. Мы знаем, что его кровь взывает к мести, и мы клянёмся отомстить фашистским гадам за нашего боевого товарища…»

«….25  ноября 1943 года, недалеко от села Разумовки, в кромешной тьме, задыхаясь от ледяного ветра, переправлялись через Днепр, на плотах, лодках, брёвнах. А с другого берега палили миномёты и пулемёты. Такой рывок  через Днепр был рассчитан на внезапность, и принёс успех.  Более пяти суток шли ожесточённые бои. Враг бросил на горстку бойцов танки, артиллерию.  Но крепкий характер советских бойцов и офицеров немцам сломить не удалось.  В этих ожесточённых боях 27 ноября  Константин Парамонов был смертельно ранен. И без командира его бойцы удержали занятую территорию, ведь его боевой дух был с ними.
…А на  станции Приютово в небольшом домике ждали писем  с фронта…»

«…И вот очередной бой. Декабрь 1942 года. В этот раз фашисты рвались в город Великие Луки. Как и люди, природа буйствовала в этот день: мороз, снег, ветер. Батальон Бутырина на лыжах был направлен в помощь войскам, защищавшим город. Преодолев стокилометровый путь, батальон сразу же вступил в бой. Люди падали с ног от разрывов снарядов и пуль и от усталости. Сколько было задействовано в этом бою техники: танков и самолетов! Сколько осталось убитых на поле боя! Снег был весь в крови. Прадедушка был тоже ранен, причем очень тяжело. Его подобрали санитары другой части. Сразу же он был направлен в тыл в госпиталь города Пермь. В части Бутырина об этом не знали. Он был сочтен убитым, и жене Сергея Ивановича пришло извещение о том, что муж ее пал смертью храбрых,  в битве за Родину. К счастью, извещение оказалось ошибочным. Правда, дела прадедушки были настолько плохи, что после очередного осмотра его определили в палату для умирающих…»

«…Я помню почти всех девушек, кто был со мной рядом  в те дни. Фабрика, где мы работали, находилась  в двух километрах от бараков, где мы жили . Рабочий день длился  с 6 часов утра до 8 часов вечера; кормили плохо. Фашисткой Германии нужна была бесплатная рабочая  сила и тысячи несчастных советских юношей и девушек, почти детей, провели молодые годы в неволе, на чужой земле, за колючей проволокой, под дулами автоматов. Не все выдерживали муки голода и непосильного труда, некоторые девушки специально лезли на колючую проволоку и их убивали.
 Сколько нужно было иметь силы, чтобы выжить!  Пленные дети представляли печальное  зрелище , что некоторые  немки часто жалели  нас, приносили тайком от охраны еду, одежду. Мы не просто ждали освобождение  и терпели голод и унижение, но и вели подпольную работу. Однажды ночью две мои подруги тайно ушли от охраны и подорвали железнодорожный мост. Эти девчонки поддерживали в нас веру в победу…»

«…Мы  в концлагере, — рассказывал дед, — работали по 18-20 часов в сутки, голодали, но держались друг за друга. Тяжело было грязь, холод, а мы в одних гимнастерках, да на босу ногу. Заразился туберкулезом и чтобы не быть расстрелянным, прятался  в морге под мертвыми солдатами, которых готовили к сжиганию, потерял сознание. Думал, что уже умер, но когда открыл глаза, увидел, что нахожусь в госпитале. Множество раненных и  умирающих людей лежали рядом со мной. Вокруг них суетились медсестры. Спасибо им поставили на ноги». После лечения восстанавливал документы, так как все было утеряно…»

«…В  1940 году прадеда забрали на войну в Финляндию. Через год после окончании войны он вернулся на родину к семье, где его ждали молодая жена и маленькая дочь. Бабушка Лидия  до сих пор помнит самые дорогие сердцу подарки, привезенные тогда отцом: платье и сапоги. В 1941 году началась Великая Отечественная война против немецко-фашистских захватчиков, и моего прадеда вновь забрали на войну. Сначала письма приходили часто, в них Иван Максимович сообщал родственникам, что жив-здоров,  всё у него хорошо, а в 1942 году письма перестали приходить. Как многих других, моего  прадеда зачислили  в список  без вести пропавших. В 1994 году, листая Книгу Памяти Великой Отечественной войны, бабушка Лидия увидела информацию о том, что ее отец Львов Иван Максимович в 1942 году умер пленным в Германии…»

«…»Малышка».  Так любовно величали Фоата Хайруллина сослуживцы за его возраст. В феврале 1944 года в семнадцать лет он был призван в армию. После военного обучения под Уфой на фронт Фоат попал в августе, когда тот вплотную подошёл к западным рубежам страны. На польской земле в составе пополнения Фоат Хайруллин влился в 222-й Рокшинский отдельный многих орденов танковый полк и был зачислен в разведроту.

Бои в Польше, Германии… Оставалось всего семьдесят километров до Берлина, как танки были повёрнуты на Чехословакию. С цветами встретили своих освободителей жители чешского города Брно. Уже после падения Берлина в ожесточённых боях штурмом брали город-крепость Бреславль (Бреслау) в Германии, за что многие бойцы прославленного войскового формирования были награждены. В том числе медали “За отвагу” удостоился рядовой Фоат Хайруллин…»

«…В описании его подвига указывается: «Автоматчик автоматной роты,  гвардии рядовой Храмов Василий Васильевич, 1894 года рождения, чуваш, беспартийный, призванный в РККА Федоровским РВК БАССР, в боях в Проскурском направлении в составе отделения уничтожил пулеметную точку противника и дал возможность нашей пехоте продвинуться вперед». Приказ подписан командиром полка гвардии подполковником Косицыным и начальником штаба гвардии майором Шашкиным. Вдумываясь в слова приказа, понимаешь, каким храбрым был мой прапрадед Храмов Василий Васильевич. Он был призван на фронт осенью 1943 года в возрасте 49 лет…»

«По данным справок о его боевых ранениях прадед Иван Семенович   26 июля 1943 года получил мелкое осколочное ранение затылочной и лобной областей головы, а 14 января 1944 года – тяжелое слепое пулевое ранение правой руки. О его храбрости и отваге на войне говорят боевые награды (данные из наградного листа): значок «Отличный разведчик», медали «За отвагу» и «За Победу над Германией».
Ранение и награды говорят о его нахождении во время войны именно на передовой, а не в тылу. То есть мой прадед неоднократно встречался со смертью и не погиб.  Он был демобилизован домой 27 июля 1947 года. Таким был его почти пятилетний боевой путь…»