Григорий Овсянников. «Разведка — глаза и уши армии»
Солдатом Григорий Овсянников стал осенью 1942 года, когда под Москвой основательно хрустнул хребет фашистского зверя. К началу войны он успел окончить школу механизаторов и работал в родной деревеньке с ласковым названием Подлесная.
Он попал в разведроту 15-го стрелкового полка на прославленный Первый Белорусский фронт под командованием прославленного маршала Рокоссовского.
Разведка… Глаза и уши армии. Это – внезапность броска, молниеносность принятия решения и постоянный смертельный риск. Когда счет времени идёт буквально на секунды. О начале больших наступлений они узнавали первыми, когда их отправляли на передовую за «языками».
Сколько их было – ночных вылазок в тыл врага в кромешной тьме, ползком по снегу и грязи! В одну из таких ночных вылазок ефрейтор Овсянников был ранен: ночная тьма внезапно раскололась тысячами огненных искр и в следующую секунду, ослеплённый этим адским пламенем, он упал, потеряв сознание. Очнулся на больничной койке в медсанбате. Приговор военных врачей был неумолим: контузия и частичная потеря зрения. Но, подлечившись и окрепнув, вновь вернулся в родной батальон. И потом ещё не раз возвращался в строй из госпиталей и лазаретов.
Миновал 1942 год – лихой и тяжёлый, весь в крови. Настал 1943 – суровый и переломный. Советские воины гнали врага с родной земли. Прогремела на весь мир слава Сталинграда. Полной грудью вздохнул после блокады истерзанный Ленинград. Началась легендарная слава Днепра.
Ожесточались ли? Порой бывало и такое, когда горестные потери друзей по оружию, тесня душевную теплоту, превращались в лютую ненависть к врагу. Эти душевные раны сжигали солдатскую душу сильнее, чем телесные увечья.
А война ведь ещё и тяжёлый труд: тысячи кубометров перекопанной земли, траншеи и окопы, окопы и траншеи без конца и без края. Зимой заметает снегом, весной и осенью заливает водой. Стремительные наступления на несколько километров, и опять всё сначала. Бомбёжки без конца. Если не хватало бомб, то сверху на наши позиции летели с воем обломки рельсов и железные бочки с пробитыми отверстиями.
В памяти до сих пор бои и бои… Обо всех не расскажешь, так их было много. До сих пор полыхают они в груди багровым пламенем пожарищ. Старая Русса, Демьянский котёл, вековые леса Белоруссии – он шёл по фронтовым дорогам и видел разрушенные города и сожжённые села. И тогда солдатское сердце невольно сжималось от боли.
Январь 1945 года. Наступление наших войск гремело по всем фронтам, на всех рубежах. В этот год его полк вышел к Висле. Река открывала путь на запад – в самое логово врага. Бои на польской, затем – немецкой земле. К медалям «За отвагу» и ордену Славы 111 степени, полученным в прежних боях добавились медали «За взятие Берлина» и «За взятие Варшавы».
После войны храбрый разведчик вернулся домой, в родную Башкирию. Встретил симпатичную девушку Таисию, которая и стала его судьбой. Работал бригадиром в НГДУ «Ишимбайнефть». К боевым наградам прибавились трудовые: орден Октябрьской революции и Знак Почета. …Он не любит говорить о том времени: слишком тяжелы воспоминания. И свой фронтовой путь подвигом совсем не считает. Но красноречивее всяких громких слов за него говорят наградные листы. В его внешнем облике нет ничего героического – простой русский солдат, до конца выполнивший свой долг перед Родиной.
ТАТЬЯНА МАСЯГУТОВА, г. Кумертау
***
Публикация размещена в рамках проекта «Ветеран Башкортостана: с уважением к времени и людям»,
реализуемого АНО Издание «Ветеран Башкортостана» при грантовой поддержке Президентского Фонда культурных инициатив.
