Публикуем воспоминания ветеранов из Нефтекамска, которые после войны сменили солдатские шинели на милицейские.  
«…В декабре 1942 года призвали в армию. Проходил службу в снайперской школе  Южно-Уральского военного округа, в Тоцких лагерях. С конца 1944 года меня направили на курсы младших лейтенантов I Прибалтийского фронта.  Воевал на территории Литвы и Восточной Пруссии. Город Кенигсберг долго не сдавался. В очередной раз подняли и нас, курсантов.  Не доехали каких-то двадцать километров, тут объявили, что  штурм закончен. Я в это время был пулеметчиком «максимки». Нас вернули обратно в Тильзит — на базу  у реки Неман. Готовились к сдаче экзаменов и ждали новые погоны младших лейтенантов….»

«…Однажды в нашу семью пришла неожиданная весть. По телефону сообщили, что найдены останки солдата Кошелева Александра Петровича. Вначале мы не поверили, но звонки продолжались, и все поняли, что это правда. Во время очередного звонка бабушка спросила:  «А как вы узнали, что это он?», на что ей ответили: «При нем была найдена закрытая гильза, в которой было написано «Архангельский район улица Крестьянская, Кошелева Александра Ивановна», еще были найдены личные вещи: каска, две кружки, стеклянная фляжка, много табака. С такими данными «Кошелев Александр Петрович» из Башкирии был призван только один солдат. Вскоре бабушке позвонили по телефону еще раз и договорились о дате, времени и месте перезахоронения…»

«…Не раз тишина нарушалась оглушительными взрывами снарядов и мин, темноту распороли вдоль и поперёк трассы пулемётных очередей. Враг, обнаружив переправу, открыл яростный огонь из всех видов оружия. Вода бурлит от обрушившейся на нее лавины горячего металла. С разных сторон слышатся стоны раненых и последние вскрики умирающих красноармейцев.
Как-то неожиданно вырос крутой правый берег Днепра. Бойцы устремились вперёд, бросая свои шинели на ряды колючей проволоки, забрасывая гранатами немецкие окопы. Бежал впереди своего взвода и младший лейтенант Киселёв, всем телом ощущая,  как мимо проносится смерть.   И когда враг был сломлен, огрызаясь из темноты  разрозненным огнём, Михаил вдруг почувствовал тупой удар, боль, и последнее, что отметило меркнущее сознание, было зарево подожжённой фашистами деревни…»

«…- В 1943 году  наш патруль из трех человек охранял границу. Со всех сторон заросли, мелкие деревца, кустарники. И в одном месте я заметил слабый след в траве. Побежали по следам, и вдоль большой дороги, в зарослях ивняка, я приметил спрятавшегося японского шпиона. За доставку шпиона командование части наградило меня наручными часами.
В годы войны Тимирьян Гизятович  вступил в ряды членов партии. Своих друзей вдохновлял прежде всего личным примером. 9 Мая встретил, как и весь народ, с ликованием.  Домой  вернулся  в 1946 году с медалями «За отвагу» и «За победу над Японией». — До сих пор помню, с какой радостью сменил гимнастерку на штатский костюм, — улыбался он, вспоминая те годы…»

« 7 декабря 1944 г. После большой паузы берусь кое-что записать в свой дневник. Пишу в больном состоянии, лежа, чувствуя большую слабость и сильную боль от ран. Хотя коротко, но опишу подробности моего ранения.  23 ноября, вечером,  Кузнецова и меня вызвал командир полка. Задача была ясна: во чтобы то ни стало надо было вытащить 1-ю батарею на гору, в б/порядке пехоты пошли все. Всю батарею, и добавили из пехоты человек сорок, запрягли в пушку и стали тащить. Метр за метром пушка двигалась в гору. К 2 часам утра пушка была вытащена на гору. Кузнецов и я отошли  в сторону и стали обсуждать дальнейшее действие. Договорились, только хотели идти, как откуда ни возьмись прилетела мина и разорвалась у самых ног. Разрыва я не слышал, а почувствовал удар и боль в левую руку и обе ноги…»

«…Много видел военный фельдшер крови и смертей. Но не зачерствела душа солдата. И когда он слышал из чуть пошевелившихся уст раненого просьбу: «Фельдшер, спаси мне жизнь, я еще не отомстил врагу!», сердце кровью обливалось. Ведь он не всегда мог вершить чудеса, не мог сделать невозможного. В мае 1942 года ему было присвоено звание лейтенанта медицинской службы. За отличное выполнение своих обязанностей и боевых заданий награжден в 1943 г. орденом Красной Звезды. Очень трудно было работать под артобстрелом, трудно было отправлять раненых в тыл, но он делал свое дело. Иногда, в редкие минуты затишья, ему вспоминались родные места, река Зилим, тихо струящаяся под жарким июльским небом…»

«…После ранения и лечения в госпитале я попал в нестроевую роту г. Куйбышева. Шли тяжелейшие бои за Москву. Враг превосходил нас в живой силе и технике, но наши бойцы стояли стойко. С бутылками горючего и с гранатами бросались под танки и взрывали их. После запасного полка я  вновь попал на передовую. Наши войска двигались на Киев, уже закончилась Сталинградская битва.
Воевал я  в 467 минометном полку 1-ой танковой армии. За освобождение Киева был награжден медалью «За взятие Киева». Продвигались дальше на запад. Под г. Белая Церковь снова ранение и госпиталь в г. Киеве…»