Мой дедушка, Исаев Ефим Сергеевич, родился в cеле Семено-Макарово в 1920 году. Он был очень скромным, неразговорчивым, трудолюбивым человеком. В семье их было семь братьев. Он был четвертым. Окончив четыре класса, начал работу в колхозе. Когда началась Великая Отечественная война, его призвали в армию. Он воевал в обороне блокадного Ленинграда. В 1943 году был награжден медалью «За отвагу».

«…Дедушка был крепким, и поэтому его отправили в 73 морскую стрелковую бригаду. Немцы называли эту бригаду «Чёрной смертью», потому что у них были чёрные пилотки и тельняшки в чёрную полоску. Эта бригада формировалась в посёлке Чистоозерное Новосибирской области. Потом бригада была направлена в Тихвин (в Ленинградскую область), где шли жестокие бои. Два километра они насыпали гравий, чтобы вывозить людей из Ленинграда. В это время был сильный голод и все слабые умирали. Приходилось вырабатывать две-три нормы заданий, иначе еды давали мало, а могли и вовсе не дать…»

«22 июня младший политрук Уразбаев З.Ф. должен был мобилизоваться, но началась война. В годы Великой Отечественной войны капитан Уразбаев З.Ф., помощник начальника политотдела по комсомолу 17 стрелкового корпуса 25 армии, стоял на страже советских границ на Дальнем Востоке. С началом боевых действий против японцев Уразбаев З.Ф. находился непосредственно в подразделениях частей, ведущих бои. Лично участвовал в боях за Тайпилинский перевал с передовым отрядом 187 СД. Организовывал работу по руководству комсомольскими организациями в боевой обстановке. Награждён орденом Отечественной войны II степени…»

«Говоря о людях, своим трудом ковавших Великую Победу, мы помним о фронтовых художниках, чьи работы – произведения изобразительного искусства, созданные в годы Великой Отечественной войны – представляют собой ценности бесспорные, не теряющие актуальности, сохраняющие, а чаще всего и приобретающие со временем все большее воспитательное и эстетическое значение.
Один из таких художников фронтовой печати – Наум Моисеевич Лисогорский, в арсенале которого были и деморализующая врага острая политическая ирония, и гневная разящая карикатура: своим творчеством он вел прицельный и беспощадный огонь по фашизму грозным оружием боевой наступательной сатиры…»

«…Но один вражеский самолёт, как голодный коршун, летая вокруг, преследовал раненых танкистов и сбрасывал на них бомбы. Недалеко от них стояла пара старых берёз. Тамимдар, опираясь на здоровую левую руку, двигался в сторону берёз. Во время первого круга бомба упала на левую сторону, где лежали двое танкистов, во время второго круга – на правую сторону. Во время третьего круга вдруг всё вокруг стало темно – Тамимдар потерял сознание. Очнувшись, он понял, что его засыпало землёй. Ему удалось вылезти, подползти к берёзам. Санитары, подбирающие раненых после боя, поспешили ему на помощь. А на том месте, где лежали его боевые товарищи, образовалась большая яма. О паре берёз, которые спасли ему жизнь, он помнил всю жизнь и на даче в их честь посадил пару берёз. Удивительно то, что эти две березки впоследствии соединились, срослись и выросли как единое целое…»

Бои были кровопролитные с большими потерями. Еды почти не было. В сутки получали по столовой ложке моченых сухарей. Табака не было, курили что придется. В одном из боев в октябре 1942 года дедушка был тяжело ранен в грудь. Пуля прошла насквозь и вылетела из спины. С поля боя выносили его товарищи…

Зиннур, статный, красивый, в новой форме лейтенанта, показался другу самым  симпатичным среди всех. Они крепко обнялись, как самые близкие   люди, и  коротко перекинулись словами. Зиннур так торопился,   что решили встретиться на обратном пути. Но этому не суждено было случиться:  тяжелый танк, в котором находился Зиннур, был подбит,  и он заживо сгорел. Как горько было Муллагали потерять друга – земляка, с которым вместе  выросли на одной улице! Оказалось, он уже один раз спасся из горевшего танка, но этот случай оказался роковым.

«Был сильный минометный огонь, связь полка с батальоном была прервана, — рассказывает ветеран. — Брали в руки провода и шли восстанавливать. Не успел я с другом еще дотянуть связь до своего соединения, как закружил в небе «мессер», стреляя в нас. Во время третьего захода истребителя решили мы, солдаты, схитрить, побросали оружие, притворились мертвыми, и вражеский самолет улетел». Особенно трудно было солдату зимой. Иван Васильевич рассказывал, как долго пришлось стоять на передовой, а затем по льду переходить Дон, как от мороза распухли ноги в тонких валенках.

Зимы в те годы были очень суровые, морозы доходили до -40°. Шинели, валенки, фуфайки сушили редко, поэтому от мороза они застывали… Дедушка вспоминал эпизод, когда во время наступления солдатам посчастливилось попасть в теплый дом, где была натоплена печка. Солдаты торопились высушиться, в их числе был и дедушка. Они закинули валенки на печку, повесили верхнюю одежду и легли спать. Утром дедушка нашел свои валенки в большом казане, наполненном водой. Пришлось выплеснуть воду из валенок и натянуть их абсолютно мокрыми. Суставы ныли от боли, приходилось терпеть и идти вперед.