«…Светлый праздник 9 Мая мы также встречали за праздничным столом. В этот день мама пекла блины, и мы дружно пили чай с земляничным вареньем. Папа не любил говорить о войне, но я его всег­да тормошила. И рассказывая о боевых друзьях, он, суровый фронтовик, порой не мог сдержать скупых мужских слез.
Наверное, в такие минуты мой отец, Хат­мулла Габдракипович, вспоминал смерть однополчан, военный госпиталь, тяжелые ранения. А может, папа думал о своей единственной Рахиме, нашей маме, кото­рая ждала его возвращения долгих семь лет!..»

«…– Однажды, возвращаясь с полевых уче­ний, мы вместе с командиром пели строе­вые песни, – вспоминает фронтовик. – Гру­зовик мчался вперед, ветер бил в лицо. Через несколько километров водитель, измученный бессонными ночами, уснул за рулем – и случилась автокатастрофа. Все мои товарищи и командир погибли. А я очнулся в коридоре какого-то военного го­спиталя в окружении врачей и медсестер…»

– Каждая атака – это объятия смерти, но никто из нас не думал о том, что каждую минуту может погибнуть, – вспоминает ветеран. – Мы жили одним днем. К счастью, ко мне фронтовая судьба была благосклонна – немногие сверстники дожили до Великой Победы.
В январе 1941 года 357-я стрелковая дивизия (в ее составе было около 3000 человек) попала в окружение, но, соединившись с войсками 29-й армии, в марте сумела организованно выйти из окружения. Гизетдин Галимов был тяжело ранен в правую ногу. 19 января 1942 года шальная пуля выбила его из боевого строя – Гизетдину Закировичу пришлось выбыть из действующей армии и лечиться в эвакогоспитале в Чкаловской области.

Иван Солдатов принимал участие в освобождении Сталинграда, Западной Двины, Полоцка, Харькова, Прохорова, Белгорода. В Богодухово его ранило – шесть месяцев он провел в кемеровском госпитале. Выписавшись, он снова направился в военкомат, но комиссия не пустила его в действующую армию. Тогда он, недолго думая, вместе с другими ребятами-новобранцами самовольно поехал на фронт.  В Свердловске определились в запасной полк, получили самоходные пушки с надписью «На штурм Берлина!» Их полк дошел до Польши.

«Немцы подкарауливали наших девушек-связисток и хватали их, – вспоминает Анастасия Венедиктовна. – Поэтому для прикрытия мы надевали мужскую форму. Однажды я даже ввела в заблуждение наших бойцов: они приняли меня за вражеского лазутчика. Схватили, посадили под
арест в землянку, приставили часового… Пока они выясняли, кто я такая, я успела выспаться!

На Сталинградском фронте Анастасия Митрошина находилась до февраля 1943 года, когда получила осколочное ранение в ногу и была отправлена
в полевой госпиталь. С горечью вспоминает ветеран, что машина с трудом прокладывала себе дорогу среди многочисленных трупов бойцов Красной армии и солдат вермахта …»

Из фронтового дневника: «…Кругом пожары. Сталинград. От Оли получила письмо. Осталась без матери, как жаль! Плакала. Может, моя жизнь скоро прекратится, но об этом не думаю, хотя и летали бомбардировщики над нашей позицией, бросали бомбы. Плакала, даже голову нельзя было поднять, так болела, ужас. Принесли с Шурой молока по 50 рублей литр, поели, хлеба мало. Сейчас стали давать один хлеб. Почитать бы эти записи самой, после войны, как хорошо. Может, эта книжка даст воспоминания о моих друзьях…»

Еще в раннем детстве, глядя на красивую лампу, Ляйла спросила у отца: «Папа, откуда берется огонь?» Отец рассказал ей о нефти. Видимо, слова отца запали глубоко в душу.

По приглашению старшего брата в 1946 году Ляйла приехала в Октябрьский, и у вчерашней деревенской девочки произошло событие, которое перевернуло всю жизнь. Она устроилась помощником оператора по добыче нефти на промысле №2 треста «Туймазынефть». Она тогда еще не знала, что посвятит тресту 49 лет трудовой биографии.

Участник войны, ветеран труда, высоко­классный конструктор, Ольхин проектиро­вал металлический орнамент с мотивами детских сказок для фасада кукольного теа­тра. Эту работу Сергею Александровичу по­ручил тогдашний директор УМЗ М.А. Ферин. Прошел всего-то месяц – и талантливый конструктор вместе с главным инженером проекта Ю.Г. Ткачевым выдали рабочие чер­тежи.
Удивительный человек был Сергей Оль­хин! На груди ветерана сияли ордена и медали. Он любил книги, любил людей. В свободное время всерьез занимался шах­матами – кумиром считал гроссмейстера Алехина, а сочинение «Белые и черные», по­священное этому чемпиону мира, было его настольной книгой.

«…Много он помнил фронтовых историй, но одна особенно запала в душу. До войны в Туймазах он учился в одном классе с Ва­лерием Мищевичем – будущим заместите­лем министра нефтяной промышленности СССР. Лучшие друзья вместе ушли на фронт, но война развела их в разные стороны. Од­нажды, в начале 1945 года, шли по мосту навстречу друг другу две колонны бойцов Красной Армии. Вдруг Евгений увидел в со­седней колонне Валерия – и тот тоже узнал товарища! Забыв про все на свете, друзья выбежали из строя, кинулись друг к другу, обнялись… «Нельзя, нельзя!» – кричали командиры. Бойцов тут же отправили об­ратно в колонны, но всех поразила эта встреча. Как удалось им узнать друг дру­га в толпе? Наверное, когда очень хочет­ся увидеть какого-то человека, высшие силы этому помогают…»