После ряда серий мет­ких залпов «катюш» враг был остановлен и на этом участке боя повержен. Все вокруг горело, даже металл плавился, с обоих сторон было много погибших. Только те, кто успел и сумел укрыться в окопах, остались живы. Сре­ди выживших был и я, 18-летний солдат, получивший насто­ящее бо­евое крещение, так как был контужен и ранен. После разгрома фашистов на Курской дуге наши войска победоносно погнали их до самого Днепра. Дорогой ценой досталась нам победа на этой огненной дуге, многих товарищей я по­терял. Был награжден медалью «За отвагу».

«После мобилизации в феврале 1942 года, в составе 54 гвардейской Макеевской диви­зии, он прорывал оборону немцев, которые после поражения под Сталинградом оккупировали Донецк и Макеевку. «Наши старались сохранить города, так что перед штурмом не было артподготовки», – вспоминает Яков Абрамович.  
А после Макеевки – 300 километров боев, переброска в Бобруйск, окружен­ный болотами. «Ночами мы строили мосты, чтобы по ним могли проехать танки. Наверное, это одно из самых страшных моих вос­поминаний: мы идем по болоту, по грудь в жиже, а вокруг нас свищут пули…»

«…Вспоминается Владимиру Анатольевичу, как однажды, сразу после Нового года, выдали им теплую зимнюю одежду и погрузили в эшелоны, отправив на Украину. Приехали в валенках, меховых полушубках – а под Киевом тепло, солнечно. И сразу – марш-бросок. Воевали до мая, а потом танк Блохина был подбит. Боец уцелел, но на Украине пришлось задержаться.
– В это время готовилась Ясско-кишиневская операция, нам было приказано окружить очень сильную румынскую группировку из 30 дивизий, – вспоминает ветеран. – Места там были сложные: траншеи, минные поля… Да к тому же Карпаты! Сами понимаете, каково в горах воевать: там на телеге не проедешь, не то что на танке. Но нам удалось прорвать оборону…»

«— А как вы получили медаль «За отвагу»? – поинтересовались мы у ветерана.
– Получил за выполнение боевого задания, – рассказывает он. – Нужно было срочно довезти секретный пакет, и командир вспомнил про меня. «Башкиры хорошо на конях скачут, –решил он, – пусть Янбаев отправляется в штаб». Я скакал километров пятнадцать под пулями, был ранен в руку, и коня тоже ранили…Но пакет доставил вовремя…»

«…Зафиксировать руку было нечем – не было не то что гипса, даже лубка. Пришлось привязать штык от винтовки. Так молодой человек попал в витебский госпиталь.
– Народу там было столько, что на меня никто не обращал внимания, — рассказывает ветеран. Началась гангрена. Когда наконец оказался в операционной, хирурги при мне спорили, отрезать руку или нет. И тут подошел пожилой доктор: «Что это вы там ворожите?» Посмотрел на меня – молодого, кудрявого – и воскликнул: «Да что вы придумали – парня хотите оставить без правой руки! Сделайте разрезы, все разбитые косточки уберите и загипсуйте!» Потом я выяснил, что моим спасителем был знаменитый хирург Бурденко…»

«…Помню, заставляли нас молотить палкой колосья, а бригадир достался хороший, добрый, никогда не ругался. Мы же дети были. Вот бригадир и говорит нам: «И чего это вы, девчонки, голодуете? Давайте я вас научу! Принесите из дома скалки, нашелухайте зернышек из колосьев, а потом бегите в лес – и кашу там сварите. Только осторожно – смотрите, чтоб никто вас не увидел!» Так мы и делали, так и выжили. Это уж потом я поняла, как рисковал наш бригадир – за такой совет его и арестовать могли…
Я добрая была, говорю подружкам: «Ой, наелась, пить охота!» Схвачу миску с недоеденной кашей – и бабушке несу. Она на печке лежала, от голода, слабости ходить не могла.
А знаете, как мы пахали? Лошадей, коров не хватало – так сами женщины да девчонки в плуг впрягались! К плугу привяжешь веревки-постромки – и вперед…»

«…Пример героического пути – судьба Алексея Николаевича Силкова. Он был призван в армию в 1942 году. Окончив пехотное училище, в звании младшего лейтенанта оказался на фронте. Мужественно воевал, получил звание старшего лейтенанта. Но 4 сентября 1943 года получил тяжелое ранение в ногу и девять месяцев провел в госпиталях.
Возвратившись домой, он, вздохнув, произнес: «Все, отвоевался я, детки». Но инвалид войны не сидел сложа руки. Сначала работал бухгалтером в колхозе, потом – секретарем Ямакаевского сельсовета Благоварского района…»

«…До войны Павел Антипов работал лесничим. В 23 года ушел на фронт, воевал под Белой Церковью. Там отряд попал в окружение. В страшной схватке молодой боец был контужен, потерял сознание.
– Отец очнулся от боли – его пинали сапогами немецкие солдаты, – рассказывает Антонина Голубкова. – Они-то и взяли его в плен. Так папа оказался в Освенциме. Из концлагерного ада бежал дважды, но фашисты догоняли его, избивали и возвращали в лагерь…»

«…Мидхат Файзуллович вспоминает, как ему удалось отправить подарок отцу – купленную у приятеля-грузина опасную бритву. К посылке он приложил записку: «Уезжаем на 
фронт, а это тебе на память – чтобы я живым-здоровым вернулся». Отец берег бритву всю войну – и правда, не получил сын на фронте ни одного ранения.
Сначала Карачурин служил в фоторазведке, потом его отправили учиться на топографа. И в 1944 году попал он в самое пекло – на Курскую дугу. Вот что удивительно: этот человек никогда не говорит о невзгодах. «Я жил легко», – повторяет Мидхат Файзуллович…»